Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного

Как точно отметил Шалит^{178}

, утверждение Римским сенатом Ирода царём Иудеи в 40 году до н.э. радикально изменило отношения между римской державой и иудеями. До этого, ещё со времен Маккавеев, между иудейским народом и Римом формально существовал союз двух партнёров. Высшая точка этого союза была достигнута в 47 году до н.э. во время посещения Юлием Цезарем Иудеи, когда формально участниками договора о союзе были от «римского народа» — римский Сенат, а иудейский народ представлял Первосвященник и этнарх (глава народа) будущий тесть Ирода Гиркан II династии Хасмонеев. Разумеется, стороны были абсолютно неравносильны и политического значения подобный союз не имел. Однако сам титул этнарха (главы народа) и одновременно Первосвященника Иерусалимского Храма демонстрировал признание автономии иудеев в рамках римской державы. Главным в этой «автономии» было то, что глава народа олицетворял признаваемое право иудейского народа жить по «законам предков». Это выражалось в существовании представителя традиционной царской династии Хасмонеев в качестве главы народа иудеев и Первосвященника главной святыни иудеев — Иерусалимского Храма.

Утверждение же Ирода царём Иудеи в корне меняло ситуацию. Ведь этим актом Рим открыто отменял все права формальных представителей иудейской автономии, пусть только в духовно-правовой области, и передавал всю полноту власти царю, признанному «другом и союзником римского народа». Иначе говоря, этому царю передавалась вся полнота абсолютной власти в Иудее, а соблюдение «законов предков» зависело от его желания и воли. Конечно, все это только при условии поддержания покоя и стабильности в своём государстве и способности защищать римские интересы в качестве союзника. Задача была тем более сложной для Ирода, что, как было сказано выше, в его царстве иудеи не составляли большинства, а само иудейское сообщество раздиралось противоречиями и конфликтами. Помимо этого уже во времена Ирода вне Иудеи существовала многочисленная иудейская диаспора, религиозно и экономически тесно связанная со Иудеей, Иерусалимом и особенно Иерусалимским Храмом. Ведь достаточно напомнить приведенную ранее оценку Броши, что всего в то время из общего числа 2 млн. иудеев за пределами Иудеи проживало 1,5 млн. Ясно, что от положения дел в Иудее зависело спокойствие уже не только в царстве Ирода, но и далеко за его пределами.

Начало царствования Ирода после его укрепления на престоле было сложным и даже опасным. Уже первые попытки изменить сложившиеся порядки и примирить старые традиции с новыми идеями раскололи иудейское общество. Желая придать Иерусалиму положение современной, по тогдашним понятиям, столицы, Ирод построил в Иерусалиме театр, а на равнине у города огромный амфитеатр, роскошь которых бросалась всем в глаза, где устраивались спортивные игры, столь распространённые в эллинистическом мире. Уже эти довольно невинные состязания, которыми наслаждались евреи Александрии, Рима, Антиохии и других крупных городов римско-эллинистического мира, вызвали недовольство правоверных иудеев Иерусалима. Ещё большее возмущение вызвало устройство при амфитеатре травли львов и других диких животных. Как пишет Иосиф Флавий, часто «этих зверей выпускали на бой как между собой, так с присужденными к смерти людьми, причём иноземцам (т. е. не иудеям) в одинаковой мере доставляли удовольствие как роскошь обстановки, так и волнение, вызываемое этими опасными зрелищами». Однако правоверные были возмущены такими варварскими зрелищами, поскольку «иудеи считали явным безбожием предоставлять диким зверям людей» (ИД. Т 2. С. 164–165). Надо отметить, что грубые и бесчеловечные нравы римлян, наслаждавшихся зрелищем гладиаторских боёв, явно не могли нравиться царю, воспитанному в эллинистической культуре, поэтому речь идёт только о «бестиариях» — борцах с животными, то есть об имитации охоты. Однако жестокие зрелища, даже предназначенные для язычников, считались недопустимыми у иудеев Святого города Иерусалима. Видимо, предвидя это, Ирод разместил амфитеатр за стенами города «на равнине»