Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле

Русский очевидец тех событий писал: «Октября в 1 день за три часа до света приходили к Арбацким воротам на приступ польские и литовские, и немецкие люди с петарды и с лесницами к острошку у Арбацких ворот и приступали жестоким приступом, и ворота острожные выломили петардами, а острог просекли и проломали во многих местех, и в острог вошли, и они (защитники Москвы)… с литовскими людьми бились, и Божьею милостью, да государевым счастьем польских, и литовских, и немецких людей многих побили и петарды и лесницы поимали»[131].

* * *

Неудачный штурм столицы России означал крушение надежд польской элиты посадить на русский престол своего ставленника. Положение новой российской династии Романовых оказалось довольно устойчивым. В ходе многолетних сражений и особенно в сражениях 1611–1612, 1618 годов за столицу России ударные полки и части великорусских войск и московские воеводы научились не только противостоять польско-литовским и западноевропейским, зачастую регулярным воинским соединениям

, но порой наносить им невосполнимый урон и поражение. Продолжение военных действий в этой ситуации было бесперспективным.

Москвичи отбили врага от столицы. Владислав и Сагайдачный ещё пытались неожиданным приступом взять Троице-Сергиев монастырь и Можайск, но и там получили «по зубам». Надолго запомнили великороссы запорожские дела. Долго не заживали раны, нанесённые войной, ляшским и казачьим разбоем. Закончилось «Смутное время» на исходе 1618 года даже не миром, а перемирием, заключённым в деревушке Деулино, что близ Троице-Сергиева монастыря. Правда, польско-литовские отряды и отряды запорожских казаков удерживали несколько десятков городов, крепостей и продолжали угрожать Москве, Ярославлю и Калуге. Сражения с поляками под Можайском показали, что у великороссов и новой российской династии пока недостаточно сил, чтобы в ближайшее время переломить ход войны в свою пользу. Это заставило царское правительство принять тяжёлые условия Деулинского перемирия. Однако, русское правительство и монархия справились с военной интервенцией Речи Посполитой и Швеции.

В период с 1619 до 1622 года Крымское ханство совместно с Турцией повело широкое наступление на земли Речи Посполитой. Польские войска порой терпели жесткое поражение, что также заставило поляков ослабить давление на Россию…

Жестокая и кровавая Гражданская война – Смута, длившаяся почти 17 лет, завершилась.

* * *

На Святки 1917 года граф Шереметев и его собеседница вновь гуляли по зимней Москве и вели разговор о патриархе Филарете.

– Итак, восемь лет Филарет был пленником, – отметила дама.

– Заметьте, не номинальным. Он все время подвергался давлению. Ему ведь обещали пост русского архиепископа при «царе» Владиславе. В случае отказа – угрожали расправой… Ему было уже 65 лет, но был он полон сил и энергии. Да, это был один из величайших деятелей своей эпохи! – подчеркнул граф.

– Но о деятельности его после возвращения из плена как-то не очень хорошо известно… – с сожалением произнесла собеседница.

– Да, сударыня, в основном говорят том, что он был соправителем сына, что принял титул «великого государя», что указы издавались от имени обоих, что многие вопросы он решал вообще единолично… Все так, но ведь все, что делал Филарет, делалось на благо государства!

– Конечно, ведь при его участии были заключены и Столбовский мир, и Деулинское перемирие…

– Это, простите меня, известно всем! Но есть и не менее важные дела, свершенные им. К ним относится первая, проведенная в России, поземельная перепись. Благодаря ей было упорядочено налогообложение и уточнены границы земельных владений. А это, в конечном итоге, способствовало восстановлению боеспособности дворянской конницы, численность которой была напрямую связана с дворянским землевладением. Да что там говорить, именно при Филарете были построены первые судоверфи в Воронеже. Он упорядочил управление Сибирью… Но что особенно показательно! Одним из первых его распоряжений стало восстановление разрушенного Печатного двора на Никольской улице в Москве. Книги в это время нужны были стране не меньше, чем хлеб или оружие. При Филарете в России были открыты первые постоянные школы. А та, что была основана при Чудовом монастыре в Кремле давала прямо-таки европейское образование, – рассказывал Шереметев.

– Позвольте, граф, добавить еще штрих к его портрету: Филарет лично изобрел тайнопись, применяемую при дипломатической переписке.