Царь Саул

И вдруг — на тебе! — зять царя, которого приказано доставить живым или мёртвым, разгуливает на свободе в полном одиночестве. Конечно, можно было бы изобличить его россказни о якобы тайном поручении царя. Но левит Ахимелех вряд ли поверит идумею, а не царскому зятю. Старик не рискнул бы задержать героя, которого он узнал в лицо. Поэтому Доик благоразумно промолчал. И потом — мало ли... а вдруг бетлехемца и правда поджидают сообщники? Однако лишь только Добид удалился в сторону лесистых предгорий, идумей тоже распрощался с левитами. Он сел на своего осла и, долбя его бока пятками, погнал к Гибе.

Явившись в крепость, Доик быстро нашёл Абенира. В двух словах он рассказал о происшедшем.

   — Ну да! — не поверил свирепый брат Саула. — Ты не врёшь, идумей? Не то гляди: я прикажу повесить тебя вот на том высоком дереве.

   — Пусть мнэ плохо будэт от Яххбэ и Баал-Тегор! Чтобы мнэ окалеть, я нэ вру! — клялся Доик и умолял допустить его к царю.

   — Хорошо, пошли, — согласился Абенир и, толкая в спину, проводил усердного гонца за город.

4

Саул сидел на раскладном кресле, под большим дубом в окружении тысячников и сотников, старейшин колена Бениаминова, ближайших родственников и слуг. Дуб, под которым происходило собрание, считался священным. По поверью местных хананеев, живших здесь задолго до прихода из Мицраима людей ибрим, в тысячелетнем дубе скрывался сильный баал, как и во всей горе, увенчанной теперь мощной крепостью Саула. И, хотя левитами возбранялось поклоняться языческим богам и духам, место ион дубом чтилось горожанами Гибы и окрестными землепашцами. Здесь находился небольшой алтарь из дикого камня. Несмотря на запреты, пастухи по ночам приносили жертвы баалу, дерзая подвешивать к толстым ветвям яркие лоскутки, шелковистые кисточки и медные бубенцы.

Царь сидел в простой одежде воина, без золотого венца и каких-либо украшений. Однако он опирался правой рукой на копьё, а левую держал на рукояти меча. Ритуально такая поза означала Саул сейчас представительствовал, как главный полководец по имени Матрия, колена Бениаминова и всего Эшраэля, хотя людей из других колен и племён заметно не было. Словом, он как бы собрал военный совет в малом составе.

Старейшины, полководцы и прочие соплеменники молча еду шали суровую речь Саула.

   — Выслушайте меня, сыны Бениаминовы. Неужели вы надеетесь получить от Добида лучшие воздаяния и льготы, нежели те, которые раздал вам я? Неужели вы так любите сына Ешше — бетлехемца, думая, что он даст вам большие поля и виноградники, нежели мы получили от меня?

   — Нет, господин наш и царь, мы не ждём лучшего от Добида, отвечали старцы племени Матрия. — Мы не любим его больше тебя, ибо мы избрали тебя над собой по воле бога. И это истина.

   — Тогда почему никто из вас не открыл мне, что сын мой Янахан в дружбе с Добидом и готов вместе с ним строить против меня ковы и заговоры? — продолжал спрашивать Саул, его брони, изломав свой обычно грозный рисунок, опять выражали нечто трагическое. Густые чёрные волосы и борода его давно подёрнулись сединой, побледневшее лицо прорезали резкие морщины. Он выглядел постаревшим и утомлённым.

   — Господин мой, царь и отец, — заговорил горячо Янахан, прижимая руки к груди, — никаких ков и заговоров не затевал и с Добидом против тебя, чтимого нами и...

   — Помолчи, Янахан, — прервал его царь, — я не разрешал тебе говорить прежде почтенных и мудрых людей колена Бениаминова Не пробуждай во мне гнева против себя и не стремись переубедим в меня в том, что сын Ешше-бетлехемца враг мой. А вы, могущественные и мудрые, ездящие на ослицах светлой масти и носящие одежды из тонких тканей, почему не делаете ничего, чтобы уничтожить моего врага?

   — Позволь, господин мой и царь! — Внезапно появившийся Абенир, держа за шею Дойка, вытолкал его на пустое место перед царём. — Твой бывший начальник пастухов, усердный идумей принёс важные новости. Можно ли ему рассказать о виденном? Это касается как раз сбежавшего Добида.

   — Говори, идумей! — Саул впился пристальным взглядом в чумазое лицо Дойка. — Постарайся загладить свою вину передо мной, иначе я насажу тебя на это копьё, как баранью тушу.

Доик опустился на колени. Вылупляя глаза, топорща кудлатую породу и размахивая руками, мохнатыми от чёрной поросли, он рассказал всё, чему был свидетелем в левитском городке Номбе: о пособничестве Добиду старшего священника Ахимелеха, снабдившего заговорщика едой и отдавшего ему железный меч Галата. Доик обвинил всех остальных левитов Номбы в пресмыкательстве перед бетлехемцем. Заключил новости косноязыкий идумей сообщением, что у Добида уже собрана шайка сообщников, с которыми он собирается противодействовать царю.

   — Абенир, возьми пятьсот воинов. Доставь сюда Ахимелеха сына Ахитуба и всех священников его левитского братства. Ахимелеха поставь перед моим лицом. Остальных собери в отдалении, у тех холмов. Окружи их стражей, пусть ждут моего решения.