Царь Соломон

Как известно, Давид до конца жизни избегал создания конницы. Даже когда ему доставались тысячи коней в качестве добычи, он велел их калечить и затем использовать исключительно в качестве тягловой силы; еврейская же армия продолжала состоять только из пехоты. Не исключено, что этот консерватизм Давида строился на извечном еврейском нежелании в чем-либо уподобляться другим народам, и прежде всего — египтянам, у которых евреи когда-то были рабами. Тем не менее Давид все же оставил себе сто колесниц из тысячи захваченных им у арамейского царя Адраазара.

Соломон же вообще был чужд консерватизма; того, что он считал, видимо, «предрассудками предков». Ему было понятно, что колесницы составляют мощную силу, без которой не могла существовать современная ему армия, а потому колесницы и появились в израильской армии в первые же годы правления Соломона.

Тогда же для них стали создавать необходимую инфраструктуру — казармы, конюшни, кузницы и мастерские для ремонта, ветеринарную службу и т. д. Появление конницы в итоге привело к тому, что Соломон изменил стратегическую концепцию армии Израильского царства в целом.

«…Соломон следовал принципу, по которому лучшая оборонительная стратегия заключается не в прикреплении большей части своих войск к строгой или непрерывной линии защитных сооружений и преград, а в создании сильной, гибкой и высоко маневренной наступательной силы, которая может нанести удар по любому агрессору с одной из баз, расположенных в стратегически важных пунктах. Основной стратегической силой Соломона в его системе обороны были колесницы. Из Библии и других источников мы узнаем не только то, что колесничих обучали действовать совместно с пехотой, но и что существовали специально отобранные пешие воины, библейские „скороходы“, которые оказывали поддержку колесницам и развивали их успех. Таким образом, они сильно напоминали современную моторизованную пехоту»[84].

Как видно уже из вышеприведенной цитаты, Херцог и Гишон считали, что собственно конницы в принятом понимании этого слова в армии Соломона не было — под упоминаемыми Библией «всадниками» следует понимать всех бойцов, находившихся при колесницах. Если допустить, что на каждой колеснице, помимо возничего, в бою находились щитоносец и лучник, то выходит, что подразделение воинов, бежавших под прикрытием колесниц, насчитывало 5800 бойцов.

Надо заметить, что 1400 колесниц для той эпохи — это не так уж и много. Армия хеттов, к примеру, насчитывала 2500 колесниц. Но, тем не менее, это и не мало, так что численность и соответствие армии Израильского царства последнему слову техники той эпохи, безусловно, играли роль сдерживающего фактора для потенциальных врагов и обеспечивало мир на его границах.

«И господствовал он над всеми царями, от реки Евфрата до земли Филистимской и до пределов Египта» (2 Пар. 9:26).

Историк Моше Шамир рисует следующую картину, сложившуюся вокруг Израильского царства в период правления Соломона:

«Египет — могущественный южный сосед был занят своими внутренними противоречиями (и, по сути, разделен на несколько государств)… Женитьба на дочери фараона обеспечила дружеские отношения с Египтом.

Ассирия и Вавилон — их силы были ослаблены войнами с арамеями и внутренними распрями.

Тир и Сидон — дружественные государства, ведшие с Соломоном активную торговлю.

Арам (Сирия) — был оккупирован Давидом, поставившим в нем своих наместников.

Моав — был захвачен Давидом и выплачивал дань.

Бней-Аммон — после длительных войн был побежден Давидом. Новый царь Аммона Мальком считал себя верноподданным Давида и Соломона.

Амалекитяне — этот народ, известный своей ненавистью к евреям, был практически уничтожен Давидом, следовавшим в этом смысле предписанию „Пятикнижия“.

Филистимляне — после поражений, нанесенных им Давидом, утратили свое влияние в регионе, а спустя несколько поколений вообще сошли со сцены истории»[85].

Устойчивая внешнеполитическая ситуация и спокойствие внутри страны позволяли Соломону приступить к выполнению завещания отца — строительству Иерусалимского храма.

Часть вторая

ГОСУДАРЬ

Глава первая

ДОРОГА К ХРАМУ

Для того чтобы объяснить, какую роль играл и продолжает играть Иерусалимский храм в жизни и сознании еврейского народа, в его истории, чаяниях и надеждах, в еврейской мистике и эсхатологии, нам явно не хватит одной книги. Нет для религиозного еврея большей исторической трагедии, чем разрушение Храма. Сама конечная цель человеческой истории, с его точки зрения, заключается в приходе Мессии и восстановлении Храма на том же самом месте, на котором он стоял в древности. Причем это восстановление, согласно еврейской эсхатологии, изменит весь мир; в нем снова явственно будет ощущаться присутствие Творца — так, как это ощущалось на Земле Израиля в дни существования Первого храма, построенного царем Соломоном.