Царь зверей

Становится понятно, что жизнь в подобных условиях противопоказана детям в переходном возрасте. Их организм меняется, в том числе и характер поддаётся кардинальной шлифовке. Они должны расти в полной свободе, чтобы впоследствии их жизнь не была омрачены душевными терзаниями и комплексами, каких в этом мире тьма тьмущая! И поверьте мне на слово, я хорошо знаком с душевными недугами, как например, обессивно-компульсивное расстройство. До определённого возраста, а именно до шестнадцати лет я не придавал этому особого значения, да и не было у меня свободного времени, чтобы думать о нехватке личного пространства. Всё свободное время я проводил либо на тренировках, либо за компьютером. Ребёнок, в отличие от зрелого подростка отличается тем, что он довольствуется малым и ему в голову не приходит, что спать в одной кровати с родителями, это удел сопливых младенцев. И к тому же я до первого класса делил одну кровать с мамой.

И только к шестнадцати годам, я мне впервые закралась в голову мысль, что я до сих пор сплю в одной кровати с отцом. Со стороны это казалось диким, но в моём понимании ничего из ряда вон выходящего я не замечал. К тому времени я значительно прибавил в ширине и в высоте. Нам было тесно в одной кровати, но мы продолжали перетягивать друг у друга одеяло, толкаться по ночам и разражаться неистовым храпом. Во сне, будучи ребёнком, я часто матерился и отец, устав от моей брани, как-то раз, толкнул меня в спину и сказал: «Будешь материться, на пол пойдёшь спать». Но главной претензией, как моей, так и моего отца, были острые колени, которыми отец врезался мне прямо в поясницу и мешал спать. По несколько раз за ночь я отодвигал от себя волосатую ногу, или пинал его в ответ. Но стоит добавить, что и я не редко запрокидывал на отца свои ноги и получал в свой адрес уйму жалоб. И даже сейчас мне неловко говорить вам об этом.

***

Обыденность

Я стал свидетелем того, как жизнь моих родителей превращается в повседневную рутину. И каждый день становился зеркальным отражением предыдущего. С утра они шли на работу, кто, куда… Мать в школу, отец на завод, строить корабли и вечером они возвращались домой, уставшие и голодный. Прожитые дни тянулись сплошной вереницей, а седых волос на голове становилось всё больше и больше. Я не успевал застать момент, когда мой отец уходил на работу. Он вставал на заре, хватал со стола термос, контейнер с обедом, прогревал машину и трогался с места. Но так было не всегда…. Совсем недавно, несколько лет тому назад, отцу довелось иметь своё личное дело по продаже автозапчастей и машинных масел. Но кризис в те годы не щадил, ни женщин, ни стариков, и безжалостным катком он прошёлся по моему отцу, оставив его без гроша в кассе. Дела обстояли хуже некуда, деньги в кассе растворялись, точно сахар в кружке и была принято решение прикрыть лавочку. Финансовый кризис обул моего отца до последней ниточки и магазину «Автозапчасти и машинные масла» пришёл полный конец.

Вести собственное дело в те годы было не выгодно, и отец подался в рабочие. Он, будучи дипломированным специалистом, утроился на машиностроительный завод и имел честь работать техником среднего звена. Отец мой не сильно горевал о былых днях, где он в роли важного дельца крутил нулями в отчётной ведомости и только успевал, что пополнять кассу. И теперь он вынужден изо дня в день посещать машиностроительный завод, или же бывать в частых командировках. Вернувшись с работы, отец первым делом усаживался за компьютер. Отец возвращался с работы и первым делом садился за компьютер. Он часами мог сидеть перед монитором и долбить по клавиатуре, похлеще заядлого пианиста. Танки, словно отдушина для гнева, отец вымещал на них всю свою злобу и ненависть. Он не играл в танки, как в них играют подростки, он скорее давал волю эмоциям. И бранных слов отец в таком случае не жалел, матерился только в путь! Сколько же новых скверных слов мне пришлось узнать в минуты, когда отцу не везло в игре!? На пальцах руки не пересчитать и в двух словах не описать. Я в этом плане был тише отца и если играл за компьютером, то делал это тихо и без лишнего мата. Я обходился без криков, что не скажешь о моём чересчур эмоциональном отце. На этой почве у них с матерью частенько случались бытовые ссоры. И они мало чем отличались, друг от друга. Я же говорил, абсолютная повседневность.

–Да, как ты можешь кричать матом при детях!?– негодовала мать.

–Я же тихо!– пытался выкрутиться отец, но удавалось ему это очень редко, лишь по праздникам.

–Весь дом на ушах стоит!?– продолжала возмущаться мать.– Ты это называешь… Тихо!

–На себя посмотри.– парировал атаки отец.– Когда с детьми уроки делаешь от тебя только один мат и слышен.

На этом их ссора обычно подходила к концу. Лишь напоследок мать обзывала отца: «Полным дибилом!», и запиралась в соседней комнате. И отец не в силах был контролировать свой гнев и продолжал ругаться матом, пока я в это время смотрел телевизор, или же сидел за телефоном.