Царетворец. Волчий пастырь (СИ)

Воронцов и Агилар синхронно сделали несколько шагов назад, и я остался в одиночестве, без поддержки. Скрестив руки за спиной, я сделал несколько шагов вперед, и развернулся вокруг своей оси, рассматривая зрителей. Среди которых только сейчас увидел белоснежное пятно – белые волосы, отличительный признак фамилии Альба. И судя по миловидному лицу окруженной телохранителями девушки, Альба прибыли сюда самым высоким представительством.

Присмотревшись, понял, что ошибки быть не может. Я видел вчера вечером изображения этой леди: юная Алисия Виктория Альба, сама глава Великого Дома почтила дуэль своим присутствием. Коротко поклонившись взирающей на меня высокородной родственнице, я заметил как дернулось ее прекрасное лицо в гримасе отвращения и презрения.

Ну да, сейчас мой кивок – после того как я ее смертельно оскорбил, буквально втоптал в грязь прилюдно, выглядит самым настоящим плевком в душу. Скривившись сам, от отвращения к «своему» прошлому, я вновь скользнул взглядом по зрителям. И после начал говорить. Причем, судя по реакции, говорить совсем не то, что от меня ждали:

– Нынешняя молодежь привыкла к роскоши. Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты… Не почитает старших и традиции, не уважает менторов. Эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна! – повысив голос, закончил я цитировать творчески сокращенные и объединенный мной знаменитые цитаты Сократа и Гесиода.

– И я, Кайден Доминик Альба де Рейнар, образцовый представитель нынешней золотой молодежи. Плоть от плоти.

Зрители зашумели – в общем-то, я озвучил популярную во все времена и эпохи точку зрения. Но все равно для слушавших меня это оказалось неожиданностью. От того, кто именно эту точку зрения высказывал.

– Последние годы я провел в праздности, и провел их так, как не красит ни моих предков, ни звание индигета септиколийской земли. Хочу попросить у вас у всех прощения за свое неподобающее поведение. Простите меня… если можете.

Прощать меня, судя по гомону, не хотели. Отдельных слов и фраз я не слышал, но хорошо ощущал общий лейтмотив: «Это так не работает».

Ну да, глупо было бы рассчитывать на иное. Только у жрецов христианского культа есть схема – делать все что хочешь, хоть жги воруй и убивай, а потом попроси прощения, или даже купи у своего Единого Бога индульгенцию, и обнули тем самым все прегрешения, став чистым пред лицом неба и земли.

Но пришедшие вместе с терранами в наш мир христианские традиции в Риме, Атлантиде и Септиколии соблюдали только на Элизиуме и в Инквизиции, остальные терране и первые люди жили по законам нашей земли и других богов, старых и новых. Поэтому мой запрос на прощение никто даже всерьез не принял. Кроме, кстати, инквизитора, который на меня крайне внимательно теперь смотрел.

– Слово защиты! – повысил я голос, пресекая гомон. – Теперь я хочу сказать слово защиты. Живя в пьяном дыму и угаре, я существовал в постоянном ритме развлечений, не соображая кто я и что я делаю. Совершенно забыв о законах чести и репутации фамилии. Ведя себя как самый настоящий подонок и конченая мразь, – обернувшись непосредственно в сторону Алисии, я коротко склонил голову.

– На меня как будто помутнение нашло, – сказал я непосредственно ей, и вновь осмотрел остальных зрителей. – Конечно, это не никак не извиняет моего участие в адюльтере и прочей, более стыдной творимой мерзости. Но! В защиту своей чести я хотел бы сказать, что я пошел на это не как свободный охотник, а как уступающий желанием женщины мужчина.

При этих словах посланник авантюрист открыто усмехнулся, а полудемон и вовсе громко – особенно в повисшей в зале тишине, расхохотался. Но быстро оборвав смех, негромко попросил – в первую очередь у арбитра, прощения. Впрочем, по тому как полудемон кривился, откровенно сдерживая улыбку, было видно, что за хохот ему совсем не стыдно.

Спартанец и инквизитор остались бесстрастны. На трибунах же, после первого шока, мои слова вызвали постепенно нарастающий гомон. Всем ведь уже казалось, что они поняли, что я собираюсь сделать – отказаться от имени на два года, сломать фамильный меч и уйти в стражи границы на положенный срок, избегая дуэли. Но теперь, после открыто заявленного мною в сторону Бланшфора обвинения «сам виноват, за женой не уследил», зрители даже не представляли, чем именно все это закончится.

Потому что избежать дуэли, оскорбив перед этим истца – до такого даже клинический идиот не додумается. Тем более что был прецедент – больше ста, вернее уже двухсот лет назад. И попробовавший так сделать Эйк Черный получил отказ от всех посланников – после чего, естественно, был убит истцом. Не знаю, как сейчас, но во времена моей молодости для обозначения предельной формы объединенных тупости и наглости мы использовали присказку «сообразительный, как Черный Эйк».

Зрители между тем гомонили все громче, не представляя, что теперь будет.

Правильно, кстати, не представляли. Потому что для начала мне нужно спасать не только Дом Рейнар, но и свою честь. И триединая богиня, с какого же бездонного дна пропасти мне придется ее доставать!