Царевич Алексей

Причем не все из них понесли хоть какое-то наказание. Правда, тех, кому удалось без тяжелых последствий для себя вырваться из цепких рук следователей, было немного. Таковы, например, подьячий Никифор Богдановский и его супруга, стиравшая белье «девке» царевича Евфросинье. Они были привлечены Тайной канцелярией к следствию в надежде узнать подробности о намечавшемся бегстве царевича. Однако во время следствия оказалось, что оба ничего не ведали. Вся информация супружеской пары состояла в том, что Евфросинья сказывала прачке, «что де царевич говорил с нею, Афросиньею, буде позволит государь, и я де на тебе женюсь». 22 июня 1718 года последовал приговор: «Подьячего с женой ево освободить на поруки для того, что они о побеге царевича не ведали, и важности до них никакой по розыску не явилось».

* * *

В 1720 году началось повторное следствие по суздальскому делу — второй Суздальский розыск. Причина его возникновения неясна; к тому времени царевича уже не было в живых, а люди, причастные к его побегу, были наказаны: одни казнены, другие подверглись истязаниям кнутом или батогами, третьи сосланы в Сибирь, четвертые отправлены на галеры и т. д. Понесли наказание и бывшая царица Евдокия Федоровна и царевна Мария Алексеевна.

Казалось, дело было закрыто и предано забвению, но 29 августа 1720 года дьяк Тайной розыскных дел канцелярии Тимофей Палехин неожиданно получил указ немедленно отправиться в Суздаль в Покровский монастырь для расследования «накрепко» о поведении инокини Елены «по приезде и о действии ее в тех местах и на каких подводах она ездила и кто при ней были служители и ис каких чинов». Второй указ датирован 21 апреля 1721 года и повелевал Палехину отправиться во Владимир для учинения экзекуции сочувствовавшим инокине Елене и оказывавшим ей услуги разного рода.

Трудно сказать, считал ли Петр первое следствие поспешным и недостаточно глубоким, не изобличившим полностью причастность матери к бегству сына, или полагал, что роль духовенства выяснена не исчерпывающе и что его участие не ограничилось делом епископа Досифея, а охватило значительный круг духовных иерархов. Известны слова, сказанные как-то Петром I П. А. Толстому: его отец, Алексей Михайлович, имел дело с одним бородачом (патриархом Никоном), а ему, Петру, пришлось столкнуться с сотнями бородачей. Второе предположение кажется более вероятным, о чем свидетельствует огромное количество лиц из духовенства, привлеченных ко второму Суздальскому следствию, причем преобладали среди них представители низшего и среднего звена. Во время следствия под стражей содержались два архимандрита, один келарь, три игумена, один казначей, два протодиакона, два ключаря, один диакон, 17 монахинь, несколько светских лиц — в общей сложности 143 человека.

Скажем сразу, что следствие Палехина не оправдало возложенных на него ожиданий. Зато оно обнаружило множество деталей, касающихся нравственного облика обитательниц монастыря и самой Евдокии Федоровны, ее интеллектуального уровня, выявило круг лиц, сочувствовавших ей и оказывавших услуги разного рода, снабжавших ее провиантом или выполнявших роль курьеров между ней и ее корреспондентами. И именно по результатам следствия Палехина мы и знаем сегодня о том, как протекала жизнь бывшей царицы в Покровском монастыре. Однако ничего относящегося к делу царевича Алексея обнаружено не было.

Из более или менее значительных лиц, привлеченных к следствию, можно назвать лишь архимандрита Рождественского монастыря во Владимире Гедеона. Он был абсолютно не причастен к побегу царевича, но стал жертвой собственной хитрости, в результате чего трижды подвергся пыткам.

Несмотря на значительное расстояние, отделявшее Рождественский монастырь от Покровского, Гедеон был частым и желанным гостем инокини Елены, которая всегда радушно принимала его. Навещая бывшую царицу, предприимчивый Гедеон, как и многие другие лица, искавшие знакомства со старицей Еленой и оказывавшие ей разного рода услуги, преследовал корыстные цели.

Знакомство Гедеона с бывшей царицей произошло в 1715 году, когда он, будучи в Москве и стремясь завести знакомства с вельможами и заручиться их поддержкой при получении более высокого сана, решил навестить Аврама Лопухина. Последний и шепнул «ко уху ево со умилением, дабы он поддержал бедных», обещая в свое время расплатиться за услугу.

Гедеон догадался, что речь идет о бывшей царице, посчитал, что игра стоит свеч, но усомнился в возможности оказать инокине и ее брату какую-либо услугу, так как ему было известно, «что при ней есть прекрепкий караул». Аврам заверил собеседника, что караул у нее «сведен давно, и не что де вашей братии, но и всяким уже людям ходить ей свободно. Бывают де у нее суздальские власти, да и сама де она ездит куды ни похочет невозбранно».

Гедеон согласился помочь бывшей царице, но на всякий случай решил странным образом обезопасить свои связи с ней.