– Ах, Стив-царевич, что же ты наделал! Если бы ты ещё три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь прощай, ищи меня за тридевять земель, за тридевять морей, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве, у Хиробрина Бессмертного. Как три пары железных сапог износишь, как три железных хлеба изгрызёшь – только тогда и разыщешь меня…
Сказала, обернулась белой лебедью и улетела в окно.
– Нельзя мне это было сразу объяснить, что ли? – пробурчал обиженно Стив-царевич, но некому было ему ответить.
Загоревал Стив-царевич. Снарядился, взял лук да стрелы, надел железные сапоги, положил в заплечный мешок три железных хлеба и пошёл искать жену свою, Алекс Премудрую.
– Ну, ладно, сапоги. Но хлеб-то железный тебе зачем? – спрашивал царь, провожая сына.
– Жена моя за здоровый образ жизни. Говорит, железа мне в организме не хватает, – ответил Стив-царевич отцу. Вскинул мешок на плечи и отправился в путь.
Долго ли шёл, коротко ли, близко ли, далеко ли – скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, – две пары железных сапог износил, два железных хлеба изгрыз, за третий принялся. И повстречался ему тогда старик. Такой древний, что он наверняка помнил те времена, когда зелье варилось в котле, а не на варочной стойке.
– Здравствуй, дедушка! – говорит Стив-царевич.
– Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?
Рассказал Стив-царевич старику своё горе.
– Эх, Стив-царевич, – говорит старик, – зачем же ты текстуры слизня спалил? Не ты их надел, не тебе их и снимать было!
Алекс Премудрая хитрей-мудрей отца своего, Хиробрина Бессмертного, уродилась, он за то разгневался на неё и приказал ей три года слизнюшкой на болоте жить. Мол, чтобы поняла, как обычные мобы живут. Ну, да делать нечего, словами беды не поправишь. Вот тебе клубочек: куда он покатится, туда и ты иди.
Стив-царевич поблагодарил старика и пошёл за клубочком.
Катится клубочек по высоким горам, катится по тёмным лесам, катится по зелёным лугам, катится по топким болотам, катится по глухим местам, а Стив-царевич всё идёт да идёт за ним от биома к биому – не остановится на отдых ни на часок.
Шёл-шёл, третью пару железных сапог истёр, третий железный хлеб изгрыз и пришёл в дремучий бор. Попадается ему навстречу корова.
«Дай убью корову! – думает Стив-царевич. – Ведь у меня никакой еды больше нет».
Прицелился он, а корова вдруг и говорит ему человеческим голосом:
– Не убивай меня, Стив-царевич! Когда-нибудь я пригожусь тебе.
Не тронул Стив-царевич корову, пожалел, пошёл дальше.
Идёт он чистым полем, глядь – а над ним летит попугай.
Стив-царевич натянул лук, хотел было пустить в попугая острую стрелу, а попугай и говорит ему по-человечески:
– Не убивай меня, Стив-царевич! Будет время – я тебе пригожусь.
– Вот пара острых крылышек мне бы сейчас очень пригодилась, – пробурчал Стив-царевич себе под нос, но попугая не тронул, пошёл дальше голодный.
Вдруг навстречу ему кролик-убийца скачет, глазами красными зыркает.
«Убью этого кролика! – думает царевич. – Очень уж есть хочется…»
Натянул свой тугой лук, стал целиться, а кролик-убийца говорит ему человеческим голосом:
– Не губи меня, Стив-царевич! Будет время – я тебе пригожусь.
И его пожалел царевич, пошёл дальше.
Вышел он к синему морю и видит: на берегу, на жёлтом песке, лежит треска-рыба. Говорит Стив-царевич:
– Ну, сейчас эту треску съем! Вот прямо сырой, хотя жареная в три раза лучше голод утоляет! Мочи моей больше нет – так есть хочется!
– Ах, Стив-царевич, – молвила треска, – сжалься надо мной, не ешь меня, брось лучше в синее море!
– Да куда ж подевались нормальные мобы, которых есть можно, и они не нудят со своими просьбами! – воскликнул от досады Стив-царевич.
Треска ему ничего не ответила, только смотрела на него жалобно-жалобно.
Сжалился Стив-царевич над треской, бросил её в море, а сам пошёл берегом за своим клубочком.
Долго ли, коротко ли – прикатился клубочек в лес, к избушке. Стоит та избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается.
Говорит Стив-царевич:
– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!
Избушка по его слову повернулась к лесу задом, а к нему передом. Вошёл Стив-царевич в избушку и видит: лежит на печи ведьма-яга – костяная нога.
Увидела она царевича и говорит:
– Зачем ко мне пожаловал, добрый молодец? Волей или неволей?
– Ах, ведьма-яга – костяная нога, ты бы меня накормила прежде, напоила да в бане выпарила, тогда бы и выспрашивала!
– И то правда! – отвечает ведьма-яга, – сейчас я быстренько что-нибудь приготовлю.
– А что, нельзя Яндекс-доставку заказать, или Самокат? – спросил Стив-царевич, которому развешенные повсюду сушёные паучьи глаза, да лапы летучих мышей не внушали доверия к кулинарным изыскам хозяйки.
– Ох, добрый молодец, не посылают они ко мне больше гонцов своих с продуктами. Ума не приложу – почему. Так что придётся тебе моей стряпни отведать. Но не переживай, будет тебе вкусно – и точка.
Накормила она Стива-царевича яствами знатными (и без паучьих глаз), напоила, в бане выпарила, а царевич рассказал ей, что он ищет жену свою, Алекс Премудрую.