Царевна, спецназ и царский указ

Боязливо оглянувшись на Светика и сглотнув, Алька все-таки протянула руку. Колдун нетерпеливо схватил ее, развернул ладонью к себе и полоснул по ней кинжалом. Вскрикнув, Алька дернулась, однако отскочить ей не позволили. Дернув за запястье раненой руки, Ратмир потянул царевну к себе и заставил протянуть окровавленную ладонь над котлом. Руку обожгло горячим паром, однако колдун все продолжал держать ее. Несколько крупных капель крови скатились в котел — варево потемнело, зашипело, а затем вдруг стало золотистым. Удовлетворенно кивнув, маг-недоучка наконец отпустил царевнину руку и принялся сосредоточенно помешивать свое зелье все тем же кинжалом.

Алька прижала к себе раненую руку и попятилась.

— Теперь ты. — Ратмир поднял глаза от котла и уставился на Светика. — Руку!

Не задавая вопросов, Святослав протянул руку, и все повторилось — глубокая рана на ладони, несколько капель крови в котел, а варево вновь зашипело и закрутилось в воронку. А когда пена на нем чуть рассеялась, оказалось, что оно стало и вовсе прозрачным — как чистая вода.

Алька, баюкая ладонь, зачарованно следила за происходящим. Больше всего хотелось просто сбежать отсюда, но любопытство все же было сильнее. Светик спокойно отнял свою руку и отступил на шаг.

— А его-то кровь зачем?

Маг не ответил, сосредоточенно перемешивая зелье и, кажется, что-то считая про себя.

Вместо него заговорил Светик.

— Нужна кровь того, кто готов защищать тебя ценой своей жизни, — пояснил он. Ну да, для него ведь, верно, тоже заговаривали и оружие, и доспех. — Любой из братьев подошел бы, наверное. Я ближе всех оказался. Ты не уходи, сейчас Ратмир с зельем закончит и залечит нам царапины.

Царапины?! Алька возмущенно уставилась на все еще кровоточащую, глубоко рассеченную ладонь.

— Ну да, свою-то кровь он уж точно не отдаст, раз так, — буркнула она.

Ратмир сделал неуловимый жест рукой, и огонь под котелком погас. Затем он неторопливо накрыл варево крышкой и обернулся.

— Маг не должен использовать в ритуалах собственную кровь, поскольку это ослабляет мага, — сообщил он наконец таким тоном, будто повторял прописную истину, известную каждому, кто хотя бы грамоту освоил. — Зелье, в котором используется кровь создателя, усиливается многократно, однако сам маг настолько же слабеет. Чем мощнее изначально приготовляемое зелье, тем больше сил можно потерять.

— Боишься меч не поднять? — фыркнула Алька, храбрясь.

— Боюсь, — спокойно и буднично ответил Ратмир и, не спрашивая, схватил ее за руку. — Умереть. Сделать это не в бою, а от излишнего усердия, было бы попросту расточительно. Не находите, ваше высочество?

Алька хотела было ответить что-нибудь не менее едкое, однако вместо этого уставилась на свою ладонь. Чистую — без следа раны. Разве что капельки крови на рукаве свидетельствовали, что порез ей не приснился. А Ратмир выпустил ее руку и будто тотчас потерял к царевне интерес, оборачиваясь ко второму ученику.

* * *

— Я его убью, — тихо и даже почти спокойно сообщила Наина, глядя в зеркало, в котором отражалась окровавленная ладонь сестренки.

— Каждый раз обещаешь, — фыркнуло зеркало, в котором снова появилось собственное отражение правительницы. — И что-то все никак.

— С академии мечтаю, — буркнула старшая царевна. — Со второго курса. А кто мне тогда доклады станет носить?

Она вздохнула.

— Надо его как-то не насмерть убить, что ли… пригодится же еще!

Честно говоря, отчитываться перед правительницей лично не было такой уж великой необходимости, и богатырь не раз ей намекал на это. Ратмир даже стал носить на груди постоянно медальон с крошечным зеркальцем на обороте, и разворачивал его всякий раз, когда рядом оказывалась Алевтина — чтобы дать Наине возможность своими глазами убедиться, что с сестренкой все в порядке.

Да вот только как-то все… не убеждалось. Отражение в малюсеньком зеркальце не всегда давало возможность вообще понять, что происходит, выхватывая лишь отдельные детали, а большое вызвало бы вопросы.

Конечно, Ратмир мог рассказывать ей обо всем подробно через зеркало, запершись в своей каморке. Если бы Наина могла доверять ему настолько.

Все дело в том, что при личной встрече с ней, правительницей, старшей в царском роду и хранительницей венца, богатырь, дававший магическую присягу, не мог ни соврать, ни уклониться от прямого вопроса. А вот через зеркало… Наина подозревала, что Ратмир, пожелай он того, смог бы многое исказить. В конце концов, он, в отличие от нее, доучился на ведовском факультете в академии до конца. Почти до конца… Она-то только два курса и успела. Все мечтала закончить хоть заочно, но за государственными делами не находилось ни единой свободной минуты. Где уж тут готовиться к зачетам!

В зеркальце Наина “видела” Алькин экзамен — как та летела с лошади, как падала с дерева. И как этот огромный белобрысый медведь ее на руки хватал, видела. И гляделки с Ратмиром — медальон с зеркальцем колдун тогда нарочно повесил на ветку.