Царица амазонок

– Где Лилли? – резко спросила она, чувствуя, как пески затягивают ее все глубже и глубже.

– Успокойся, – настаивала Кайми, прикладывая ледяную ладонь ко лбу Мирины. – Отдохни…

Едва опустившись на постель, Мирина почувствовала, как соскальзывает в темноту, но тут перед ней появилась Анимона. Мирина не сразу узнала свою подругу, потому что овальное пятно, возникшее в тумане рядом с ней, было так изломано и обесцвечено, что казалось не лицом, а дыней, упавшей с телеги и оставленной гнить на дороге.

– Посмотри на нас, – пробормотало пятно, наклоняясь к Мирине, чтобы запечатлеть дрожащий поцелуй на ее щеке, – нам всем очень повезло.

Мирина попыталась заговорить, но язык не слушался.

– Ты умрешь священной смертью, – продолжила Анимона, – а я… – Ее голос надломился, но она заставила себя продолжить: – А я бы предпочла оказаться изнасилованной один раз безымянным разбойником, чем подвергаться насилию со стороны того, кто называл бы себя моим хозяином всю оставшуюся жизнь. А богиня Луны…

Собрав оставшиеся силы, Мирина схватила Анимону за руку, как раз над браслетом с шакальей головой.

– Где она?

Ее подруга презрительно фыркнула:

– Богиня? Да пусть подавятся ею! Что она сделала, чтобы защитить нас? Мы служили ей всю нашу жизнь… Мы ради нее хранили целомудрие! И как она нас вознаградила? Наслала на нас банду насильников!

Мирина дернула Анимону за руку и всмотрелась в подругу с лихорадочным нетерпением:

– Я говорю о Лилли! Где она? Я ее оставила на крыше…

– Тише, тише… – Рядом с ними оказалась Питана, и ее высокая фигура сутулилась от тревоги. – Тебе нужно отдохнуть. – Она погладила Мирину по горящей щеке дрожащими пальцами.

– Скажите же, наконец! – потребовала Мирина, бешено глядя на обеих подруг. – Где она?

Анимона закрыла глаза и склонила искалеченную голову набок:

– Она тоже исчезла. И Кара. Несмотря на все ее коварство, мне ее жаль…

– Они ее увезли? – Мирина попыталась сесть, но не смогла. – Куда? Куда они ее увезли? Кто были эти твари? Анимона, твой дед был моряком… Ты должна хоть что-то в этом понимать! Ну же, помогите мне встать! Где мой лук?

– Лук – это для охотников, – пробормотал кто-то.

– А мы кто? – возразила Мирина. – Добыча? – Ей наконец удалось сесть на постели. – Жертвы всего боятся. Жертвы прячутся. Их съедают. – Она обвела взглядом всех женщин по очереди, всматриваясь в их разбитые, озадаченные лица. – С чего вдруг такие перепуганные взгляды? Разве полная луна не благоволит к охотникам?

Мирине хотелось сказать больше, намного больше, но в этот момент силы покинули ее. И со стоном она снова упала на постель и лежала так, как мертвая, еще два дня, предоставляя своим сестрам гадать, какая сверхъестественная сила поддерживает в ней жизнь и почему.

Глава 15

…и скалы,

Скрытые, смело пройдя с их страшным лесом трескучим,

К дому Горгон подступил; и видел везде на равнине

И на дорогах – людей и животных подобья, тех самых,

Что обратились в кремень, едва увидали Медузу.

Овидий. Метаморфозы

Алжир

Мне понадобилось четыре дня, чтобы разобраться в надписях на стенах внутреннего святилища. Даже притом что я знала теперь о разделении слов звездочками и несмотря на то что я каждый вечер, зевая, по нескольку часов сидела над бабулиным словарем, все равно трудностей хватало.

Моей работе отнюдь не помогал тот факт, что штукатурку покрывали бесчисленные трещины и сколы, возможно возникшие из-за подвижек наружных стен храма. Кое-где с них и вовсе осыпались большие куски штукатурки, и в результате почти третья часть текста оказалась утраченной. А то, что осталось, оказалось разрозненными описаниями неких апокалиптических событий и тошнотворного насилия. Разрушения, изнасилования и убийства обозначили конец этой древней неведомой цивилизации, и хотя в бабушкином списке нашлись не все слова, встречавшиеся в надписи, – далеко, далеко не все! – я все же поняла достаточно, чтобы получить осмысленное целое.

Когда я наконец добралась до нижней части последней стены, то некоторое время просто лежала на спине на соломенной циновке, размышляя о том, как вписать все это в ту картину древнего мира, которую я так хорошо знала. У меня не было ни малейших сомнений в том, что этому храму не меньше трех тысяч лет и что я смотрела сейчас на некое наследие бронзового века, который почти не оставил следов, кроме тех, что запечатлелись в мифах. И вопрос стоял так: в каких именно мифах?

Мистер Людвиг весьма недвусмысленно сообщил мне, что Фонд Сколски обнаружил следы амазонок, но в надписи передо мной не было никаких упоминаний о женщинах-воительницах, как раз наоборот. Но поскольку я обнаружила, что Фонд Сколски – чистая ерунда, не следовало ли мне предположить, что и рассуждения об амазонках – тоже полная чепуха? Не было ли это все просто попыткой заманить меня в ловушку?