Царица Армянская

— Вселенная подобна мысли! — журчал напев Таги-Усака. — Нет у нее ни начала ни конца. Где ни остановись храбрец-воитель, он может метнуть армянское копье и дальше. И мир, как время, ни начала ни конца не ведает. Все сущее безгранично. И маковое зерно, столь малое, можно бессчетно делить, а оно все есть. Все, что существует, неизбывно. Раз в столетие волшебная птица спускается с тучи и заостряет свой клюв, натачивая его о скалы Масиса[4]. И если, делая так, волшебная птица наконец сточит весь Масис — это будет лишь мгновенье вечности…

Вот о чем песнь Таги-Усака. И ему тихо подпевают девственницы. А ночь свивает свой черный клубок.

* * *

Наследный принц Каранни выехал из столицы Куммахи в день начала праздника бога Мажан-Арамазда. Он объявил, что едет на поклонение в Тондрак[5], испросить у бога огня исцеление больному отцу своему, царю Уганне, и молить о том, чтоб вечно светилась душа его матери, которую сам он даже не помнит. Однако цели у него были иные…

Полководец царева войска, верховный военачальник Каш Бихуни советовал Каранни ехать в Тондрак через Тавруберан, что в центре земли армянской. Больной отец сказал:

— Боги призывают меня к себе, сын мой, и я готовлюсь передать тебе свой жезл. Вот этими двумя руками и одним копьем я правил нашей страной. Но знай, врагами нашими остаются все те же хетты. У царя хеттов Мурсилиса голова кругом от вражды и противоборства между своими племенами. Момент сейчас очень благоприятный, сын мой. Собирай войско и выступи против Мурсилиса, верни земли деда твоего и отца. Я не испущу дух, пока ты не вернешься. Буду ждать твоего возвращения!..

Страна хайасов не целостна. Племена, ее населяющие, не объединены. Почти каждое из них живет на свой лад. Среди армянских родов и племен постоянно толкутся хеттские купцы, жрецы, врачеватели, разного рода прорицатели и блудницы. Хеттские прелестницы своими телесами и обманными нежностями дурманят армянских родоначальников, уверяя, будто они посланницы богов.

Каранни был совсем юн и потому нетерпелив и горяч. Рослый, с черной копной кудрей, забранных обручем, с трудом удерживающим их обилие, он временами надевал шлем и начинал поторапливать своих воинов.

— Быстрее, еще быстрее!..

Он держал в руках лук с натянутой тетивой и время от времени пускал стрелу в стаю стервятников, сопровождающих войско.

— Прочь, прочь, черная тьма!..

Миновали Полун и приближались к Тавруберану с его городом-крепостью Дзюнкерт. По левому берегу реки Арацани, за лугами, на высокой скалистой горе, показались толстостенные башни, а затем и невысокие, узкие ворота.

Каранни выслал в Дзюнкерт гонца и, вплотную приблизившись к Арацани, приказал раскинуть лагерь под сенью диких яблонь и груш.

— Однако родоначальник тавруберанцев не выехал тебе навстречу, царевич! — заметил верховный военачальник Каш Бихуни. — Не к добру это.

— Твое брюхо — вместилище подозрений, — отмахнулся Каранни.

— Боги так вещают. Это они-то и толкутся у меня в брюхо.

Оба весело засмеялись. Каш Бихуни вынул из кармана горсть жареных бобов и стал жевать их.

— А может, родоначальник не заметил нас? — предположил Каранни.

— Не думаю, что все обитатели Дзюнкерта разом ослепли.

Каранни, вдруг озлившись, заскрежетал зубами.

— Не иначе как под языком у тебя змея! — бросил он военачальнику.

— Если бобы — это змея, то да.

Со стороны крепости послышался звук рожка.

Каранни хлопнул Каш Бихуни по плечу:

— Слышишь?

— Не глухой, слышу.

— Я не склонен подозревать предводителя Тавруберана Урси Айрука.

— И я не склонен, но…

Каранни скинул с себя одежды, собираясь искупаться. Каш Бихуни попробовал отговорить его:

— Что ты делаешь, божественный? Вода в Арацани еще холодная.

— Давай лучше тоже выкупайся!

— Я — купаться?..

— Поздравляю, выходит, ты уже совсем старый мерин. — Каранни бросился в воду с восклицанием: — Помоги мне, богиня Цовинар!

Каш Бихуни только шумно вздохнул.

Каранни очень любил Каш Бихуни, этого несуразного человека, с огромной, как у волка, пастью, с большими навостренными ушами.

— Твою матушку, видно, волк выкрал, — пошутил он из воды. — Ты определенно волчий выродок.

Каш Бихуни не обижался:

— О мой повелитель, все мы происходим от животных. Ха-ха-ха!..

Престолонаследника сопровождали со своими отрядами родоначальники Ангеха Баз Артит, Даранаха Мариаш и Екилисена Арташ, каждый со своим воинским отличием и знаменем.

В лагере все немного пришли в себя, отдохнули.

Урси Айрук на ходу спрыгнул с колесницы, всадил копье в землю и опустился в поклоне перед царевичем на колено.

— Да будут в помощь тебе все боги, божественный наш Каранни! Да будет добрым твое здесь пребывание!

Каранни брызнул в него водой.

— Жены твои плодовиты, Урси Айрук?

— Рожают без устали, божественный…

— И речи их сладостны?

— А иначе я бы повырывал им языки.

— Войди в воду, Урси Айрук, — предложил царевич, — поплавай со мной, взбодри свои мышцы. Ну, живее!..

Дебелому коротышке Урси Айруку ничего не оставалось, как раздеться и нырнуть. В воде от холода он весь покрылся гусиной кожей, но, перемогая себя, подплыл к царевичу.

— Девиц для меня приготовил? — спросил Каранни.