Царица (СИ)

Кое-кто из подданных полностью бы с этим согласился, но Ариэна знала, что недо6рожелателей становится всё больше и больше. Она особенно остро почувствовала это после камнепада, разразившегося в окрестностях Ур-Маттара. Незадолго до этого в небе появился Малый Змей. Крылатый хулиган всегда дразнил Небесных Метателей, которые начинали швырять в него камни. И часть этих камней всегда летела на землю. Падали они как правило в лесах на юге, далеко от человеческого жилья. Эти камнепады давно уже не пугали жителей Див-Аранхи. Все знали, что Крылатые Змеи никогда не отклоняются от своего пути, и снаряды, которые Небесные Метатели иногда кидают в Малого, вредят разве что обитателям южных дебрей. С Большим 3меем Метатели не связывались. Может, потому что он их не дразнит, шутили в Див-Аранхе. На этот раз Метатели не кидали камни даже в Малого Змея, но спустя пять дней после его ухода несколько огромных камней обрушились на юго-западную окраину Ур-Маттapa. К счастью, люди не пострадали. Вернее, пострадали, но только те, что давно уже были мертвы. Самые большие снаряды поразили древний некрополь. И один из них разрушил гробницу Ассеана.

Этот камнепад лишний раз напомнил жителям Див-Аранхи о тех пророческих полотнах, которые раньше получал каждый ур.

— Нас всегда предупреждали о таких бедствиях, — говорили люди. — А теперь мы не знаем, чего и ждать…

— Члены Тайного Союза, конечно, лжецы, — сказала Ариэна мужу. — Они обманывали народ, подстраивая «предсказанные» ими бедствия, но кое-что они действительно предсказывали. У них есть знания, позволяющие предвидеть некоторые небесные явления. У меня этих знаний нет. И к тому же больше нет пророческого дара. Скоро меня тут все возненавидят.

Ладно хоть, Женский Совет сейчас собирался реже, чем зимой, когда военные действия прекращались, и посетительниц стало меньше. Каждый раз, входя в зал для приёмов, Ариэна внутренне сжималась от устремлённых на неё взглядов. Она надеялась, что научилась владеть собой достаточно, чтобы её смятение не бросалось в глаза. Разумеется, были среди посетительниц и те, что относились к юной царице с искренней симпатией, но большинство являлось на приём, надев улыбающуюся маску, под которой тлела ненависть. А порой даже не тлела, а пылала вовсю — так, что из прорезей маски летели искры.

«С какой стати я должны уважать какую-то соплячку, да ещё и полукровку в придачу?» — читала Ариэна в глазах некоторых пожилых женщин.

«А не много ли ты о себе воображаешь? — ехидно и неприязненно вопрошали слегка прищуренные подведённые угольным карандашом глаза молодых. — Умеешь колдовать, так что — тебе всё самое лучшее должно доставаться?»

Иногда скрытая враждебность женщин вызывала у Ариэны приливы ярости, которые ей с трудом удавалось подавить.

«В конце концов, что я им сделала? — размышляла она. — Даже если они предпочитают видеть на моём месте другую… Можно подумать, её бы они любили больше! Они же знают, что это выбор царя. Его они ни в чём не обвиняют. Млеют перед ним, как дуры. Конечно, прекрасный царь-воин ни в чём не виноват! Это всё она, полукровка! Окрутила его при помощи своей магии… Великая Паутина! Всегда и во всём виновата женщина!»

Неприязнь окружающих была Ариэне не в новинку — к этому она привыкла с детства, но теперь, частично утратив свой магический дар, вернее, теряя его с каждым днём, она чувствовала себя так, будто она ходит полураздетая, а окружающие вынуждены делать вид, что они ничего не замечают. Теперь ей чуть ли не в каждом взгляде чудились или скрытое злорадство, или жалость. Причём, последнее её раздражало больше.

— Послушай, перестань накручиваться, — сказал Тамран, когда она в очередной раз взорвалась без видимых причин. — Матарус правильно говорит: если человек постоянно думает о своих неудачах, ему начинает мерещиться, 6удто все видят в нём исключительно неудачника и все хихикают у него за спиной…

— А разве не хихикают? Уже вся Фиолея знает, что богиня не желает говорить с царицей-аранхиней. А скоро об этом везде будут судачить, по всей стране… Да, я знаю, что ты сейчас скажешь. Пророческий дар приносит больше печали, чем радости, но в моём положении утратить его — это всё равно что потерять корону!