Царица Тамара

Священникъ. Никогда мнѣ не приходилось слышать большей новости.

Князь Георгій. Я тебѣ все разсказываю, чтобы ты мнѣ помогъ.

Священникъ. Но твой великій планъ?

Князь Георгій. Это вовсе не великій планъ. Не я его такъ назвалъ.

Священникъ. Ты вѣдь хочешь уничтожить цѣлое войско?

Князь Георгій. Маленькое войско. У царицы есть еще войско. Я хочу смирить царицу. Она не должна думать обо мнѣ съ пренебреженіемъ. Когда я буду стоять передъ нею съ войскомъ хана, я не сниму шапки и скажу: Тамара, вотъ супругъ твой, ясно ли ты видишь меня?

Священникъ. А земля, а государство?

Князь Георгій. Пусть все это неприкосновеннымъ лежитъ у ея ногъ. Но я могъ бы все взять, вотъ въ чемъ сладость, попъ!

Входятъ слуги и открываютъ завѣсы въ глубинѣ сцены. Комната наполняется яркимъ свѣтомъ, виденъ ландшафтъ съ зелеными, озаренными солнцемъ, горами. Вдали слышна музыка, она приближается. (Деревянные инструменты, лютни и литавры).

Священникъ. Никто не дерзалъ на большее, чтобы захватить то…

Князь Георгій. Чтобы захватить все. Я хочу владѣть всѣмъ.

Приближается множество солдатъ съ короткими копьями и выстраивается, занимая часть лѣстницы и зала; на нихъ сѣрые широкіе шаровары и куртки съ мѣховыми рукавами; на поясахъ у нихъ сабли и кинжалы. Головы у всѣхъ обнажены. На офицерахъ сѣрые кафтаны со шнурками на груди. Черезъ вторую дверь входятъ дѣвушки и слуги и переглядываются черезъ плечо. Адьютантъ князя Георгія открываетъ дверь, обитую желѣзомъ, и кричитъ: «сюда». Входятъ двое плѣнныхъ грузинъ, — они скованы вмѣстѣ ручными кандалами, — на нихъ нѣтъ кафтановъ, а только длинныя синія рубахи. Музыка стихаетъ. Входитъ офицеръ въ красной черкескѣ съ опущенной саблей, идетъ къ трону царицы и становится около него. Черезъ минуту входитъ второй красный офицеръ, тоже съ опущенной саблей, и становится рядомъ съ первымъ. Слышенъ звукъ трубы.

Царица появляется во входѣ на носилкахъ. Солдаты опускаютъ копья. Носилки ставятъ на землю, и царица выходитъ и идетъ, кланяясь направо и налѣво, среди кликовъ толпы, къ авансценѣ, Когда привѣтственные клики смолкаютъ, она обращается къ иконамъ и крестится. Среди свиты Фатима, дочь князя Эрзерумскаго. Ея лицо совершенно закрыто затканнымъ золотомъ покрываломъ, которое достигаетъ до колѣнъ. Она оборачивается къ иконамъ, но не крестится. За царицей идутъ ея дѣти Георгій и Русуданъ, за ними игуменъ, затѣмъ монахи, офицеры, писцы, дѣвушки, слуги; всѣ они крестятся. Царица. Привѣтъ вамъ всѣмъ. Тебѣ, князь Георгій, первому мой привѣтъ.

Князь Георгій. А говоришь ты мнѣ послѣднему.

Царица. О, я слыхала, что ты усталъ. Побѣды утомили тебя.

Князь Георгій. Идите ко мнѣ, дѣти мои. Обнимаетъ и цѣлуетъ ихъ.

Царица. Смотри, какъ они выросли. Они почти уже такіе, какъ я.

Князь Георгій.

И какъ я. Всѣ перерастаютъ меня.

Царица. Какимъ страннымъ привѣтствіемъ встрѣчаешь ты насъ. Поступила ли я противъ твоего совѣта, проигралъ ли ты битву?

Князь Георгій. Нѣтъ, вотъ потому-то я и одержалъ новую побѣду.

Царица. Пусть звучатъ трубы въ честь моего супруга, великаго воина.

Трубы и барабаны, рукоплесканія. Царица кланяется въ знакъ привѣта.