Царица воинов

Напряжение обоих конных отрядов было значительным, но никто не сделал попытки внезапно напасть, поэтому они начали спокойно расходиться. В это время Диомед двинулся чуть в сторону и начал осторожно вызывать к себе Габриэль, сначала жестами, потом и голосом, Зена не заметила этого, уже занятая своими мыслями, и девушка решилась поговорить одна. Молодой воин выглядел сумрачным, и тень лежала у него на лице, какое-то время девушка смотрела на него и ждала, он же сдерживал коня под собой, словно выбирая момент.

- Я подумал, что ты должна знать, - наконец, произнёс он. - Мы враги и останемся ими, просто, мне кажется, что ты заслужила узнать то, чего так жаждешь.

- О чём ты? - спросила она.

- Помнишь, ты рассказала мне, как погиб твой отец, которого убили люди Каллисто? Уже тогда я узнал из твоего описания, что видел этого человека и видел его смерть.

- Ты видел? - Габриэль подняла голову и следила за его лицом, воспоминания ударили её в грудь, и вновь всё вернулось.

- Это я убил его, - сказал юноша и сразу же двинулся прочь, более не глядя на девушку.

Габриэль несколько мгновений не двигалась, осмысливая, что значат эти слова для неё, сначала была только жалость от воспоминаний, но она быстро сменилась видением вонзённого копья, и желание исполнить клятву прочно поселилось в её душе. Сейчас стрелять ему в спину она не желала, однако крикнула:

- Ты умрешь сегодня!

Оба конных отряда занялись прикрытием своей разворачивающейся пехоты. Зена могла оставаться у подножия холма, имея позади укрепление на вершине, ибо фессалийке более негде было пробраться к святилищу - с одной стороны равнину ограничивал холм, с другой же она переходила в болотистую низину, да она и не желала избегать битвы. Было уже ясно, что Каллисто осознала своё численное превосходство и будет атаковать прямо вверх по холму, поэтому кельтам оставалось лишь обороняться, однако и отказываться от наступательной мощи конницы было нельзя.

Зене не сложно было предсказать образ действий врага, ибо местность и однотипные военные приёмы свевов, о коих ей рассказали кельты, не оставляли им богатого выбора. Она понимала, что конные свевы будут заходить с правого фланга, как они всегда делают, чтобы быть прикрытыми щитами, около полутысячи пеших будут держаться близко к ним, остальные же растянутся в фалангу и пойдут вверх по холму, надеясь на стремительный натиск. Опираясь на своих обученных командиров, равно как и на понятливых гельветов, воительница довольно быстро выстроила свою армию наилучшим способом. На левом фланге, для которого важнее всего было удержаться при натиске, она поставила отряд мстителей, что своими круглыми щитами и длинными копьями мог бы остановить свевов, они плотно примыкали к самому крутому склону холма, чтобы всадники не смогли забраться к ним в тыл, над этой фалангой начальствовали Александр и Персей. Две тысячи кельтов встали в центре длинной линией, чтобы встретиться с пешей силой врага, воинов со щитами и копьями они поставили в первые ряды, их возглавляли гельветские аристократы, но рядом были и Ономакрит с Фераменом, что должны были следить за приказами Зены и передавать их предводителям. Сама Зена собрала всю конницу на правый фланг и встала во главе, надеясь обойти врага и разрушить его мощным ударом в тыл, Габриэль была с ней.

Гельветы не показывали своей тревожности открыто, лишь Сеговак в присутствии приближённых к воительнице людей сказал:

- Почему бы нам не воспользоваться укреплённой вершиной холма, где можно безопасно дождаться Аккона и Сура с воинами? Тогда и ударим смело на врага. Сейчас мои соплеменники стараются быть храбрыми, но все видят, что нас меньше.

- Пожалуй, он прав, - кивнул Ономакрит, что был рядом. - Нам нельзя допускать даже возможности поражения, а так мы могли бы сохранить войско для лучшего дня.

- Это всё нам не поможет сейчас, - ответила Зена. - Каллисто просто запрёт нас на холме своими пехотинцами, конницей же разобьёт подходящие отряды. Кельты, для коих боевой дух важен, будут подавлены таким унижением, и прорвать блокаду для нас будет тяжело. Нет, всё уже решено, и иного не будет.

- Говори, что делать, - поддержала её Габриэль, что чувствовала всю решимость и ярость любимой. Зена окинула своё войско и командиров быстрым взглядом, как многие видели, глаза её уже горели отцовским пламенем, и сказала, словно мечом отсекая сомнения:

- Берите оружие своё и возглавляйте людей! Сеговак, собери ко мне всех гельветских предводителей! Клянусь богами, не стану даже говорить с тем из вас, кто хотя бы раз не отбросит сегодня врага от наших рядов, и не обагрит оружия кровью!

- Клянусь, что возьму к вечеру пять голов и украшу ими своего коня! - поддержал её Александр, заразившийся этой энергией и готовый радоваться самой отчаянной сече.

- Да, мы все будем стараться, - кивнула девушка, не беря на себя конкретных обязательств по какому-нибудь кровавому подвигу.