Царица воинов

- Верно, мастер, что был родом из Гераклеи, подбирал сюжеты для меня, помня о том, что слышал обо мне и моих делах. В охоте на вепря он показал и Мелеагра, намекая на слухи о моём происхождении от Ареса, и Аталанту, могучую деву-охотницу, амазонки же появились из-за того, что многие в войске меня так называли.

- Ты открыла им своё происхождение? - девушка продолжала разговор и подносила любимой поножи, начищенные до блеска.

- Нет, я никогда прямо не говорила об этом, но люди, что сопровождали меня ещё в восточном путешествии, рассказывали подобные слухи, памятуя ещё слова Барайаса, что знал меня очень близко. В войске же люди легко приняли такую легенду обо мне, ибо, согласно мифу, как ты знаешь, все амазонки - дочери Ареса, а во мне, как они говорили, возродилась их сущность. Так, кажется, Пифагор говорил - о путешествии душ от тела к телу, будто они возрождаются через долгое время.

- Они правы. Так и друид мне говорил, - улыбнулась Габриэль, глядя на почти снаряженную воительницу. Открытой осталась лишь небольшая часть её тела, ибо на ногах были поножи и римского типа калиги, на правой руке от локтя до запястья тускло светился металлический наруч, лишь шлема она не взяла, желая, чтобы все кельты и эллины видели предводительницу в битве. Девушка уже взялась за оружие и стала помогать любимой облачаться им - один кинжал в ножнах она прицепила на бедро, два других были на поясе, что дорийка застегнула ей поверх панциря, там же крепился и чехол с шакрой. Меч в ножнах Зена перекинула через плечо, перчатку для боя шакрой она заткнула пока за пояс, наконец, взяла копьё и круглый щит, покрытый тонким слоем железа. Теперь она была полностью готова и обратилась к своей подруге, сказав:

- Будешь биться сегодня с луком, и надень кельтскую кольчугу.

- Тяжёлая она, - заметила девушка.

- Да, и всё же наденешь её. Я попросила гельветов найти тебе размером поменьше, - Зена сказала это так, что невозможно было перечить. - Пусть кто-нибудь из наших поможет тебе облачиться, потом подходи ко мне.

- Всё? - Габриэль осмотрела её ещё раз.

- Да, я пойду вселять мужество в души воинов. Теперь думай только о битве, вновь вспомним, что любим друг друга, только по окончании всего, не ослабляй себя тревогой...

Зена побежала по траве, солнце, к коему с севера приближалась огромная синева тучи, особенно остро зажгло весь её металл, и горгона на щите наполнилась жизнью. Кельты и эллины приветствовали её как новое солнце, восклицая, что остриё копья над нею горит как губительный Сириус, и что многие не переживут встречи с ней. Дозорные сообщали, что в лагере врага видно большое движение, свевы явно готовятся к битве, эллины были уже практически готовы, кельты же поспешали сотворить множество необходимых вещей - наносили боевые краски, мочили волосы, некоторые приносили свои клятвы, друиды и женщины часто указывали на небо.

- Лучше следите за своим внешним видом сегодня! - кричала им Зена. - Воин должен вступать в великую битву красивым, тогда и смерть будет как свет утра! Я хочу, чтобы они увидели нас, охваченных огнём и увенчанных венками!

Эти слова пришлись по душе кельтам, что и сами от предков восприняли стремление к красоте в дни, когда боги решают судьбу, глядя на них, воодушевлялись и эллины. Гельветы не приносили жертв, лишь их друиды искали добрые знаки в небе, для эллинов же сама воительница с македонцем Диадом, что раньше отправлял культ в храме, заклали молодого бычка. Зена, одев сплетённый для неё венок из листьев дуба, насыпала семена на лоб жертвы, окропила водой, Диад сжёг на костре несколько волосков, и женщина перерезала жертве горло, отворив путь крови. Македонец быстро добрался до внутренних органов и сообщил, что состояние их даёт надежду на успех, хотя и тяготы будут немалые, и цена будет велика. От таких слов не многие уверились в победе, лишь желание биться стало сильнее, ибо никто не желал отступать от доблести своей.

Река лежала перед ними, поначалу в лучах солнца был хорошо виден контраст между отмелью, где желтел песок, и более глубокими местами, выглядевшими как тёмные провалы, но туча наваливалась, и скоро вся вода стала как вороное железо. Эллины становились в центре, вода перед ними была глубиной по колено или менее, кельты частью разместились перед ними, в большинстве же заняли фланги, где глубина была уже по пояс, и быстро наступать было невозможно. Сеговак оказался прав, и гельветы выглядели теперь по-новому - многие, особенно те, что встали впереди, обнажились, покрыв тело узором, у одних волосы стояли гривами, другие уложили их в косы, все готовы были кричать громче и неистовее бить мечами о щиты.

- Они решительны, - заметила это Габриэль, подойдя к воительнице уже снаряжённой. Они вместе оглядели войско, стоя на левом его краю, и вид этот внушал уверенность - кольчуги и шлемы ещё ловили последние лучи, копья качались как поднявшаяся в одночасье роща, щиты были ярко раскрашены, клинки же вспыхивали изредка как молнии.