Царская любовь

Ведь в энциклопедиях пишется, что «…венчавшись на царствие 16 января 1547 года, новый царь объявил о желании жениться. Относительно выбора невесты Иоанн повторил тот же способ, который был употреблен при первой женитьбе его отца Василия III и который существовал еще у Византийских императоров. По городам разосланы грамоты к боярам и детям боярским с приказом представить своих дочерей или родственниц – девиц на смотр наместникам; последние из них выбирали лучших и отсылали в Москву, а здесь между ними уже сам царь выбирал себе невесту. Из толпы собранных красавиц Иван Васильевич выбрал Анастасию Романовну Захарьину-Юрьеву. Род Захарьиных, происходивший от Федора Кошки, принадлежал к числу немногих старых боярских родов, удержавших высокое положение при наплыве «княжат», вступавших в службу московских государей, и эта свадьба позволила Ивану IV укрепить свое положение среди служивого боярства…»

Все сухо, размеренно и прагматично. Где же тут место для любви?

Давайте разберемся с этим вопросом вместе, благо для получения верных ответов не нужно искать некие неведомые тайные документы и совершать новые открытия. Достаточно прочитать статью об Иване Грозном из любой энциклопедии лишь чуть-чуть внимательнее, больше обращая внимание на изложенные в материалах факты, нежели на общие пафосные слова.

Итак, 16 января царь объявляет о желании жениться, начинается подготовка к смотру невест. Проходят две недели, наступает 3 февраля – и еще до того, как гонцы с известием о царской воле успели добраться до ближайших городов Руси, Иван IV уже ведет свою невесту под венец!

Не нужно иметь великого опыта в организации массовых мероприятий, чтобы понять: за подобный срок даже в наше время можно успеть разве только подготовить свадьбу с уже известными заранее женихом и невестой. Да и то – еле-еле, впритык. Но уж никак не затевать общегосударственный конкурс красоты! Провести столь сложное мероприятие не получится чисто физически. Просто не успеть.

Теперь взглянем на описание приданого, полученного царем за невестой, благо список сохранился:

«Шкатула писана красками желтою, а по ней полосы черны… А в той шкатуле три скриночки да на верху в похоронке чепи золотые плоские, кресты, зарукавье, два пера жемчюжные с каменьи и з жемчюги велики, серги розными образцы цветки с каменьи розными, поясы золотые и жемчюжные, жемчюги которые из дому, образцы золотые, чепи золотые и иное чего, не можно вспомнити, потому что списки тому там же в шкатуле. В той же шкотуле коруна с каменьи различными и з жемчюги. Волосник с окатным жемчюги и с резным каменьем…»

Итого богатство Анастасии составили: золотая цепочка и крестик, серьги с драгоценными камнями, украшенный речным жемчугом кокошник, жемчужная понизь, иконы и вышивка на одежду. Для зажиточной крестьянки – может быть, и богато. Но вот для представительницы «знатного придворного боярского рода» – подобные «сокровища» стыдно даже упоминать. Нешто родовитые бояре царскую невесту получше снарядить не могли?