Царская охота

Так, королева Мария все еще в трауре по отцу. Получила мой скромный подарок в знак моей скорби – колье из рубинов, настолько темных, что при определенном освещении выглядят черными, и разрыдалась. Какой я, оказывается, тонко чувствующий молодой человек, это все та-а-ак трогательно, — прочитав эти слова я отстранил письмо и от души выругался. Ну, Лизка, змея подколодная. Ведь наверняка догадывается, что я, в жизни ничего никому не подаривший просто так, скорее всего пытался таким образом извиниться перед королевой, и все равно не отказала себе в удовольствии потоптаться по больному. Неужели все никак не простит меня за то, что когда-то хотела меня совратить? Или ей это все-таки удалось? Черт, я никогда не узнаю правды, потому что сам не могу помнить по вполне понятным причинам, а она молчит, ничем не намекая на подобный поворот событий. Ладно, отправим эту тайну к остальным скелетам, к скелету Лещинского, например. Что там дальше? А дальше Елизавета писала, что Мария угрожает мне тем, что хочет собраться с мыслями и с духом и нанести визит в Москву, чтобы познакомиться с императором Петром, дабы лично выразить ему свою безмерную благодарность за поддержку, так необходимую ей в это нелегкое время. Вот только этого мне не хватало! Швырнув письмо на стол, едва удержавшись, чтобы не швырнуть в печь, я заметался по кабинету. Королева Франции – это не Орлеанский шевалье, которого можно на кого-нибудь спихнуть или вовсе предоставить самому себе. Я кстати даже не знаю, где он шляется. Вроде бы Мордвинов только сказал, что Филипп убрался из Петербурга за день до моего приезда, но куда – вот осталось загадкой. Да и шут с ним, с этим шевалье. Одним ублюдком Бурбонов больше, одним меньше, кто их вообще считает? А вот королеву Франции придется обхаживать и развлекать, а я терпеть не могу подобного! А может быть пригласить их вместе с Людовиком на свадьбу? Ну а что, и развлечений хватит, и мое отсутствие будет вполне объяснимо – медовый месяц и все такое. И не надо будет тратиться на нее одну, да и подарок какой-никакой притащит. Хотя, приглашения как знак формальности всем мало-мальским монархам уже разосланы. Обычный признак хорошего тона, ничего более. Сами они конечно не приедут, но какого-нибудь могут прислать, чтобы засвидетельствовать свое почтение. В эти игры можно играть бесконечно, и я начал уже получать от них какое-то извращенное удовольствие. Так что приглашение – не вариант. Но, ведь можно отписать Лизке, чтобы она передала, будто я был бы счастлив увидеть королеву, и желательно на свадьбе, дабы после стольких потрясений она смогла разделить мое счастье, как я ее горе. Ну, почему бы и… да. Решено, так и отпишу в ответе.

Вернувшись за стол, я снова взял в руки письмо. С королевой Марией понятно, но я жду совсем других известий. Так, началось формирование флота, и мне нужно поторопиться с назначением команд и отправкой их к приписанным кораблям. Я знаю, не надо мне постоянно об этом напоминать. Я уже озадачил Сиверса и он помимо своих основных обязанностей, которые на него свалились, еще и команды будет формировать. Лишь список вероятных капитанов мне на ознакомление пришлет, а в остальном я велел ему ни в чем себе не отказывать. Так что с командой должны успеть к сроку разобраться.

Принц Конти намедни навестил Елизавету и выглядел не слишком довольным, и своим кислым видом портил настроение всем остальным гостям, включая его величество. На вопрос, а что это с ним случилось, его высочество предпочел отшутиться, сказав, что был на исповеди у кардинала Флери и тот долго не хотел отпускать ему его прегрешения. Вот оно! Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Значит ли подобное заявление, что Конти провалил свою миссию в Константинополе? Вероятно, да. Кардинал Флери недоволен, значит османы решили не слушать французов, а провести свою игру. И с чего это диван начал проявлять подобную самостоятельность? И в чем, черт их раздери, будет заключатся эта игра?