Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Таким образом, часть личных царских капиталов вплоть до 1914 г. хранилась во французских ценных бумагах. Однако нам не встретились документы, подтверждающие существование каких бы то ни было счетов членов семьи Николая II, открытых непосредственно во французских банках. Это, конечно, не означает, что во Франции не было счетов родственников Николая II. Об этом же пишет и У. Кларк, в результате специально проведенного расследования он пришел к выводу, что большая часть 648 млн франков (царские активы во Франции) являлась государственными деньгами, но не деньгами Николая II.⁵⁵⁸

Германские деньги

Когда в начале XX в. политическая ситуация в России резко обострилась, Николаю II пришлось срочно и негласно выводить деньги за границу. Тогда в 1905 г., во время Первой русской революции, царская семья всерьез рассматривала вариант спешной эвакуации из России. В качестве единственного надежного варианта осенью 1905 г. рассматривалась возможность эвакуации в Германию. Поскольку план эвакуации семьи в Германию был тесно связан с выводом денег в германские банки, несколько слов необходимо сказать и об этом.

Эта история началась весной 1905 г., когда наряду с надвигавшимся поражением в Русско-японской войне Россия вступила в полосу кризиса, связанного с началом Первой русской революции. Революция поставила под вопрос не только будущее династии, но и личную безопасность Николая II и его семьи.

К осени 1905 г. ситуация в России настолько обострилась, что охрана Николая II стала прорабатывать различные варианты эвакуации царской семьи из России. Поскольку в это время Николай II жил в Нижнем дворце в петергофском парке Александрия, расположенном буквально на берегу Финского залива, то в качестве рабочего варианта рассматривалась эвакуация царской семьи морем. Учитывался факт восстания на броненосце «Потемкин» Перноморского флота и революционное брожение среди балтийских матросов. Поэтому в качестве рабочего варианта эвакуации предполагалось использовать военные корабли Германии.

Ближайшее окружение царя считало подобную перспективу развития событий вполне вероятной. Обер-гофмаршал Императорского двора, генерал-адъютант граф П.К. Бенкендорф с сожалением писал: «Жаль, что у их величеств пятеро детей… так как если на днях придется покинуть Петергоф на корабле, чтобы искать пристанище за границей, то дети будут служить большим препятствием». О такой возможности говорил и друг юности Николая II князь Э.Э. Ухтомский, по его словам, самым счастливым исходом для царя в 1905 г. будет считаться, «если он живым вместе с семьей успеет покинуть Россию».⁵⁵⁹

Эти заявления подтверждаются и тем, что у пирса перед Нижним дворцом в Петергофе, где проживала в то время царская семья, все лето до глубокой осени находилась подводная лодка «Ёрш». 1 октября 1905 г. Николай II счел необходимым пригласить командира подводной лодки «Ёрш» капитана Огильви на обед в свою резиденцию. Видимо, перспектива развития событий, связанная со срочной эвакуацией из страны, совершенно не устраивала Николая II, поэтому он с некоторыми нотками раздражения отметил в дневнике (11 октября 1905 г.), что подводная лодка «уже пятый месяц (курсив мой. – И. 3.)

торчит против наших окон». Тем не менее именно в этот день Николай II вместе с императрицей Александрой Федоровной сочли необходимым лично посетить подводную лодку. Можно предположить, что императрица во время этого «визита» прикидывала, как она будет размещать в подводной лодке своих детей. Конечно, императрица не спускалась в лодку, но размеры подлодки давали повод для таких раздумий.

Говоря об этом эпизоде, связанном с пятимесячной стоянкой «Ёрша» у императорской резиденции в Петергофе, возникает ряд вопросов. Во-первых, среди русских подводных лодок, спущенных на воду к осени 1905 г., подлодки с названием «Ёрш» не было.

Во-вторых, среди командиров русских подводных лодок на конец 1905 г. «капитана Огильви» также не было. В-третьих, первая подводная лодка под названием «Ёрш» была спущена на воду только летом 1917 г. В-четвертых, факт пятимесячной стоянки подлодки у императорской резиденции в Петергофе обязательно был бы отражен в литературе, посвященной Российскому подводному флоту. Тем более, что к осени 1905 г. «парк» действующих русских подводных лодок был весьма мал.

Следует иметь в виду, что Николай II отличался прекрасной памятью. Он был крайне пунктуален в своих дневниковых записях, мог исправить время начала приема, уточнив запись на 10–15 минут, мог дописать фамилию принимаемого сановника, которую он упустил ранее. Поэтому удивительны эти записи в дневнике царя. Трудно представить, что он мог перепутать фамилию капитана и название подлодки, пять месяцев простоявшей под его окнами.