Царский Рим в междуречье Оки и Волги

6) В войне Царского Рима с латинцами хитрость состояла в том, что Филотида (Тутола) «вместе с другими красивыми рабынями должны были одеться в платье свободнорожденных женщин и отправиться к неприятелям» [87], с. 64. Следовательно, вместо Троянского коня с группой воинов, «отправившихся к неприятелю» — троянцам, Плутарх называет ГРУППУ ПЕРЕОДЕТЫХ КРАСИВЫХ РАБЫНЬ, отправившихся к неприятелю — латинцам.

7) По Плутарху, латинцы поддались на обман [87], с. 64. Ничего опасного в группе переодетых красавиц они не увидели. Аналогично, согласно Гомеру, троянцы поддались на обман греков, не распознав опасности в Троянском коне.

8) Может быть, «переодевание красавиц в другие одежды», по Плутарху, является отражением того, что воины = греки залезли внутрь деревянного коня и как бы «накинули на себя другую одежду», по Гомеру. Как рабыни СКРЫЛИ свое рабское происхождение под одеждами свободнорожденных женщин, так и воины = греки СКРЫЛИСЬ внутри деревянного сооружения. В обеих версиях звучит тема СОКРЫТИЯ подлинной сути вещей. Кто — то что — то СКРЫЛ, СПРЯТАЛ, ОКУТАЛ ТАЙНОЙ.

9) В войне Царского Рима Филотида с группой красивых переодетых рабынь проникает в лагерь латинцев ночью. «Затем Филотида должна была ЗАЖЕЧЬ НОЧЬЮ ОГОНЬ — условный знак, чтобы вооруженные римляне напали на неприятеля во время сна. План этот был приведен в исполнение: латинцы дались на обман» [87], с. 64. И в Троянской войне, и в войне с латинцами, по Плутарху, переломное событие происходит НОЧЬЮ. Именно ночью греки выходят из Троянского коня и подают сигнал. Именно ночью Филотида и рабыни зажигают огонь, видимый лишь римлянам, но не латинцам.

• В Троянской войне большую роль сыграл огромный ДЕРЕВЯННЫЙ «КОНЬ», в котором были спрятаны хитрые греки. Как было показано в книгах «Основания истории» и «Методы», речь шла, скорее всего, об акведуке, сквозь трубу которого греки проникли в город, или о высокой осадной деревянной башне, внутри которой находились воины, см. рис. 1.197 и 1.198. Что же расскажет нам здесь Плутарх? Упомянет ли он о каком — нибудь похожем деревянном сооружении? Нет, ни о коне, ни об осадной башне Плутарх впрямую не говорит. Зато он сообщает следующий очень яркий эпизод. Оказывается, Филотида ЗАБРАЛАСЬ НА ВЫСОКОЕ ДЕРЕВО, ЧТОБЫ ОТТУДА ПОДАТЬ СИГНАЛ СВОИМ ВОИНАМ, ожидающим его вдали. Мы цитируем: «Филотида зажгла огонь на ВЫСОКОЙ ДИКОЙ ФИГЕ, но скрыла его сзади покрывалами и платками, так что неприятель не видал огня, римляне же прекрасно видели его… Они неожиданно напали на неприятеля и разбили его» [87], с. 64.

Рис. 1.197. Современное изображение осады средневекового замка по мотивам старых рисунков. Изображена, в частности, высокая деревянная осадная башня. По — видимому, подобная башня была описана в истории Троянской войны как известный «Троянский конь». Взято из [60], с. 14–15

Рис. 1.198 Фрагмент. Современное изображение деревянной осадной башни. По мотивам старых рисунков. Взято из {60], с. 15

Таким образом, ОГРОМНЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ «ТРОЯНСКИЙ КОНЬ» — акведук или осадная башня — превратился под пером Плутарха в ВЫСОКОЕ ДЕРЕВО ФИГУ. С которой подали сигнал, вследствие чего римляне ворвались в лагерь и победили врага. В обеих версиях подчеркивается элемент неожиданности.

11) Но все — таки остается чувство легкого недоумения. Ведь обнаруженное нами соответствие между Троянской войной и войной Царского Рима (здесь — Царь — Града) с латинцами достаточно выпуклое. Неужели Плутарх не упомянул о некоем «ЖИВОТНОМ», то есть о «КОНЕ», благодаря которому война была выиграна? Оказывается, упомянул. Но, быть может, сам того не осознавая. Обратимся еще раз к эпизоду с Филотидой, залезающей на высокое дерево фигу, чтобы оттуда подать сигнал своим. Мы уже поняли, что «дерево фига» и есть на самом деле отражение деревянного КОНЯ на страницах Плутарха. И вот, оказывается, Плутарх, рассказав об этом центральном эпизоде войны с латинцами, зачем — то пускается в рассуждения по поводу самого названия: «дикая фига». Он пишет буквально следующее: «Ноны (в которые обрадованные римляне учредили праздник в честь своей победы — Авт.) называются „КАПРАТИНСКИМИ“ потому, что „ДИКАЯ ФИГА“ по — латыни „КАПРИФИКУС“. Римляне угощают тогда (в день праздника — Авт.) своих жен за городом, в тени диких фиг» [87], с 64.