Царский выбор

Анфиса мчится дворцовыми переходами в комнату, где хранятся драгоценности.

Манка Харитонова выкладывает на ткани цветы из жемчуга. Вбегает Анфиса.

Анфиса(свистящим шепотом).Серьги давай!

Манка вручает ей крохотный ларчик. Анфиса мчится обратно.

Фима в окружении женщин перед зеркалом.

Входит Анфиса, вручает ей ларчик. Фима берет серьгу,

вставляет в ухо.

Фима(вскрикивает).Ой, до чего же тяжела!

Посмотрите — она мне аж до плеча ухо оттянула. Нет-нет! (Вынимает серьгу.)У меня там все горит!

Анфиса(растерянно взвешивает серьги в руке).Вот так мастер! Другой бы золото украл, а этот, видать, лишнего переложил. — Сходить за другими?

Старая боярыня.Не надо! Я же говорила, незачем из приданого брать. Схожу сейчас сама к царевнам да одолжу у них, вот и весь сказ.

Манка за работой. Входит Анфиса, протягивает ларчик.

Анфиса.Вот так. Не стала надевать. — Больно тяжелы.

Манка(убитым голосом).Уходи. Руки вымой.

Анфиса рукой указывает на разложенные на столике головной убор и другие украшения царской невесты.

Анфиса(выразительно глядя на Манку).И старые серьги у меня. Их мастер в обед починит — и назад.

Манка.Да, да! Уходи, уходи.

Анфиса уходит. Манка кусает свою ладонь и тихонько воет.

Манка.Будьте вы прокляты!

11. Морозов рассеянно просматривает бумаги, которые ему подают секретари

Входит Кузьма, делает всем прочим знак удалиться.

Кузьма(вынимая из-за пазухи чистый лист).Вот, Борис Иваныч, донос к нам поступил изустный. Ежели желаешь, можно кое-что уже на бумагу перенести.

Морозов

(отворачиваясь).Что в нем толку, когда он ничем не подкреплен!

Кузьма.Будет подкреплен рано или поздно.

Морозов.Поздно — это уже все. Поздно — значит, после. (Многозначительная пауза.)А послеон ее уже не отдаст, хоть порченую, хоть непорченую.

Кузьма(подходит к нему вплотную).Была Хлопова, была и Долгорукова.

Морозов.Ничего ты не смыслишь, умный Кузьма. При Михаиле — кто все это делал? Мать его родная, а потом и отец. Он не мог на них восстать.

Кузьма глазами показывает на дверь.

Морозов.А мне уже все равно. Если ничего не

выйдет, мне уже не жить. Зачем такая жизнь? (Еле слышно)Лучше руки на себя наложить.

Кузьма.По мне, так времени еще много. Целых двое суток.

Морозов.Ого! Сутками меришь, часы считаешь?

Кузьма.Ну и что — считаю. Главное, не

просчитаться. — А вот боярин Пушкин взял, да и нам подыграл.

Морозов.Подлец! Я его окольничим сделал. Змея подколодная.

Кузьма.Борис Иваныч, ему никто не наказывал

уродин в Москву привозить. И в красоте девицы этой оннеповинен. Даже родители ее, и те неповинны. — Ты меня все же выслушай, тебе это знать не помешает.

Он ее в список занес в обход всех прочих и в обход воеводы касимовского. Так что, ежели бы кто захотел ее изобличить, что больная или порченая, то все равно бы не смог.

12. У Корионовых

Андрей медленно спускается по лестнице. Навстречу ему — Маланья.

Андрей.Маланья, что Василий Матвеич? Давно ушел?

Маланья.Еще засветло, Андрей Иваныч.

Андрей(печально).Не сказывал, конечно, куда идет?

Маланья.В Андроньев монастырь. Так и сказал — ежели барин твой обо мне спросит, скажи, что пошел в Андроньев монастырь. Я уже Афанасий Петровичу докладывала. — А это недалеко. Чай, скоро назад будет.

Андрей бредет в сторону Андроньева монастыря. Поднимается в горку, видит Василия, который, заметив Андрея еще издали, ждет, пока тот поднимется к нему.

Василий(кивая в сторону монастыря).Вот, решил сходить посмотреть, не найдется ли кого, кто бы меня узнал.

Андрей.

Не нашлось?

Василий(усмехаясь).Нет. Я иных узнаю, а меня никто. — Ну, говори, зачем меня искал?

Андрей.Плохо мне, Василий Матвеич. Плохо мне, темно. Грех я совершил.

Василий.Какой же грех? Неужто решил наставника своего Василия Матвеича ослушаться?

Андрей.Да. И еще хуже.

Василий(пряча улыбку).Да может ли быть что хуже?

Андрей.Загордился я. Слишком много о себе возомнил.

Василий.Это со многими случалось. Значит, может случиться с каждым Вот теперь ты через это проходишь.

Андрей.Понимаешь, у меня всегда душа была как распахнутое окно. И в него свет вливался, я им дышал, я им жил. А теперь… Умом я все понимаю, все помню, да радости от этого никакой. Так мне темно, так темно!..

Василий(тихо).Всякий, совершивший грех, должен о прощении просить.

Андрей.Прошу, да ничего не выходит.

Василий.Тогда проси о наказании.

13. Кремль

Женский терем.

Фима и царевна Татьяна вышивают за пяльцами возле окошка.