«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1

Петр Николаевич Шабельский-Борк в последние годы жизни

Когда Бехтеев получил от них принципиальное согласие, то сообщил им, что выезжает в Берлин для свидания с ними и окончательной выработки плана экспедиции. Он приехал – и не один, а с какой-то довольно-таки подозрительного вида женщиной, которая во всё вмешивалась. На недоуменные вопросы Шабельского и Таборицкого Бехтеев объяснил, что эта женщина близкий ему человек и всегда помогает ему.

Бехтеев, конечно, сейчас же им показал “письма и телеграммы от Джонсона”. По наивности обоих эта “корреспонденция” произвела на них, как они говорили Бискупскому, “ошеломляющее впечатление”, и они всецело поверили Бехтееву. Бехтеев снабдил Шабельского и Таборицкого некоторыми деньгами, и они начали снаряжаться в экспедицию. Ведь им предстояло большую часть пути по России идти пешком.

Но вот Бехтеев их познакомил с двумя русскими, которые должны их сопровождать до границы России и затем передать другим проводникам. Эти два человека произвели неприятное впечатление на Шабельского и Таборицкого. Вообще их озадачило, что вокруг Бехтеева появились какие-то неожиданные лица, о которых раньше не было речи.

Затем еще выяснилось, что первую часть пути им придется сделать морем. Они будут посажены на какое-то судно в одном из немецких портов и привезены к русскому берегу, где и высажены. Это казалось логичным. Наконец, Бехтеев им сообщил, что всё подготовлено и рано утром следующего дня они должны быть готовы в указанном месте встретиться с теми двумя русскими.

Но в этот же день они были вызваны в полицию, и их стали допрашивать по поводу Бехтеева и, главное, о женщине, которая была с ним, и двух русских. Выяснилось, что все они были прослежены полицией как советские агенты и арестованы. Самому же Бехтееву удалось скрыться. Также полиция сообщила, что они подготовляли увоз Шабельского и Таборицкого в СССР.

Г.К. Граф «На службе Императорскому Дому России. 1917–1941. Воспоминания». СПб. 2004

Таким образом, вся мистификация с “Джонсоном” выяснилась – советские агенты подготовили увоз Шабельского и Таборицкого по методу увоза Кутепова. Отчего были выбраны Шабельский и Таборицкий, они сами не могли понять.

Но что для всех совсем уже было непонятным, как мог Алексей Бехтеев пойти на это и оказаться советским агентом. Он потом уверял, что сам был введен в заблуждение письмами и телеграммами “Джонсона”, которые неожиданно стали приходить на его имя. Потом также неожиданно появилась упомянутая женщина и сумела влюбить его в себя, и он стал ее послушным оружием. Если это и так, то всё же для Бехтеева такое объяснение было слабым оправданием».

Помянутую в мемуарах Г.К. Графа женщину звали Варвара Вишневская.

Ссылаясь на то, что, не знакомый со многими деталями дела, Георгий Карлович как о главном действующем лице пишет об Алексее Сергеевиче Бехтееве (но мы-то знаем, что с Псевдо-Джонсоном, а также с офицерами связь держал именно Сергей Сергеевич), В.К. Невярович, биограф поэта, уводит главное действующее лицо в тень, затемняя тем самым и суть самого дела.

«…Получается, – пишет Владимiр Константинович, – что в этой злополучной истории с Вишневской первой скрипкой и жертвой любовной игры был не Сергей (как пишут некоторые исследователи), а его родной брат Алексей. Тем не менее, негативное влияние на репутацию самого поэта та история, безусловно, имела».

Любопытно, что такой вывод В.К. Невярович делает, упоминая в то же самое время (!), статью А.Н. Крупенского, опубликованную в октябрьском номере журнала «Двуглавый Орел» 1929 г., правда приведя из нее разве что одну-две детали. И это не случайно, потому что в публикации этой совершенно определенно названо имя именно Сергея Сергеевича Бехтеева, а не его брата, как главного виновника всей этой истории.

Публикация, о которой идет речь, имеет совершенно особое значение, определяющееся не одним лишь весом и значимостью ее автора, но и тем обстоятельством, что написана она на основе множества собранных Высшим Монархическим Советом документов и проведенного им тщательного расследования.

Прежде чем привести саму статью, называвшуюся «Ложь о спасении Царской Семьи», хотелось бы сказать несколько слов и о ее авторе – Александре Николаевиче Крупенском (1861–1939), крупном бессарабском помещике, перед Великой войной губернском предводителе дворянства.

Удивительное дело, но был случай, когда меня от него отделяло, как говорится, одно рукопожатие. Как я уже рассказывал, во время поездки в Бухарест в январе 1984 г., по приглашению вдовы бессарабского историка и пушкиниста Г.Г. Безвиконного, мне удалось поработать с его личным архивом и библиотекой. Среди прочего, Георгий Гаврилович был автором обширного исследования «Семья Крупенских в Бессарабии», напечатанной в Кишиневе в октябре 1939 г. То был плод долголетнего труда, основанного на личном знакомстве с фамильным архивом и представителями этого рода, жившими в то время как в самой Бессарабии, так и за ее пределами.

Титульный лист книги А.Н. Крупенского