«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Евреям мало было отравить всякое существование русскому человеку у него же на собственной родине. Еврейская злоба преследует его и в эмиграции и не останавливается ни перед какой ложью и клеветой для этого. Умеют делать подлое дело господа евреи, как никто, и знают, как подслужиться в этом отношении к евреям наши социалисты.

Рассказав эти басни про Форда, но с видом несомненной действительности, что это так, упомянув, что среди множества документов, которыми Хатуд снабдил свою статью, есть письмо [Б.Л.] Бразоля генералу [А.И.] Спиридовичу, в котором Бразоль сообщает, что он написал две книги, которые принесут еврейству больше вреда, чем десять погромов (удивительно важный документ, важнее не нашел), г. Познер вдруг выражает сожаление, что не нашел у Хатуда никаких данных о деятельности фордовцев «на европейском континенте».

После этого заявления, казалось бы, само собой, должны отпасть обвинения Форда, что все антисемитские организации Восточной Европы руководятся им, – но нет, г. Познер добавляет, что несмотря на это, «после всего сообщенного Хатудом, фордовцы не могут не участвовать в разных мюнхенских, будапештских и иных деяниях». Даже и «иных деяниях».

Отсюда ясно, насколько честны евреи, когда им нужно выгородить себя, и насколько ценны их документальные данные. Даже частное письмо г. Бразоля к генералу Спиридовичу могли выкрасть (разве это не хорошая еврейская организация?), а вот о таких громких фактах, как мюнхенские и будапештские события – ничего, кроме голых слов, ссылок на еврейское телеграфное агентство и на какие-то сведения из Чехословакии.

Но поход против Форда начался. И поделом – не будь антисемитом. Но хорошо ли рассчитало свои силы и документы еврейство?

«Новое время». № 884. Белград. 1924.18 апреля.

Русская эмиграция оказалась непосредственно вовлеченной в битву, завязавшуюся вокруг Форда.

Промышленник готовился к публичному суду, привлечь к которому в качестве свидетеля планировал жившего во Франции Н.А. Соколова – следователя, которому в свое время официально было поручено вести дело по убийству Царской Семьи и других Членов Российского Императорского Дома.

Показания этого человека не могли не быть признанными весьма весомыми. Николай Алексеевич во всеуслышание должен был заявить о ведущей роли евреев-большевиков в этом зверском преступлении, осуществленном в полном согласии с волей антихристианского закулисья и в соответствии с планом, разработанным остававшимися в тени мiровым организациями.

«Рузвельт – выбор рабочих». Обложка еврейского издания на идише «Вперед». 1936 г. «В Америке раввин Розенблюм славословил президента Рузвельта как “богоподобного посланца, любимца Провидения, мессию завтрашней Америки” [….] Рузвельт создал необычный до тех пор прецедент, заставив свой кабинет принести присягу некрещеному еврею, верховному судье Кардозо, убежденному сионисту, который еще в 1918 г. выразил полную покорность [….] раввину Стефену Уайзу словами: “Вы можете пользоваться моим именем как вам угодно”; после этого он получимл назначение на пост верховного судьи.…» (Дуглас Рид)

Всё это не могло не тревожить не только захвативших власть над Россией правителей, но и целый ряд влиятельных организаций в Европе и США, вне зависимости от их официальной политической ориентации.