«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

По словам П.П. Булыгина, в руки налетчиков попало семь томов резервной копии дела, которые те унесли в двух чемоданах.

Вид на Большую Лубянку. 1920-е гг.

Как затем выяснилось, документы были доставлены через Прагу в Москву. Там они осели в секретном архиве ОГПУ.

Сам факт этой дерзкой операции, в которой чекистам помогали немецкие коммунисты, и которую, как обычно, в Москве яростно отрицали, полностью подтвердился в 1994 г., когда из Центрального архива КГБ СССР в Государственный архив Российской Федерации был передан ряд документов, хранившихся в суперсекретном лубянском архиве в составе так называемой «Коллекции документов по делу [sic!] Романовых».

Если верить Л.А. Лыковой, то речь идет об отдельных документах, а никак не об отдельных томах дела (Лыкова-2007, с. 107–108), что свидетельствует, на наш взгляд, о том, что, во-первых, папки были варварски распотрошены, а во-вторых, что почти наверняка кое-что – после передачи в открытый доступ в 1994-м – там оставили себе.

Последнее подтверждает само название продолжающей существовать «Коллекции документов по делу Романовых», а также заявление близкого спецслужбам и первому лицу владыки Тихона (Шевкунова) о том, что у допущенных в спецархив ФСБ экспертов по т. н. «екатеринбургским останкам» будет отобрана подписка о неразглашении.

Примечательно также, что вопреки всем нормальным архивным правилам, документы, попавшие в ГАРФ из архива КГБ, были там включены во вторую опись 601 фонда без какого-либо обозначения своего происхождения.

Один из тех, кто прикрывал эту акцию передачи, был тогдашний директор ГАРФа С.В. Мироненко, известный своими эпатажными высказываниями о Царственных Мучениках.

Нынешняя продолжательница его дела Л.А. Лыкова, при всяком удобном случае подвергая критике посмевшего стать на пути официальной концепции историка Ю.А. Буранова, по отношению к Мироненко, наоборот, рассыпается в комплиментах: «Большая заслуга в том, что уникальные документы “архива Н.А. Соколова” поступили на государственное хранение в Российскую Федерацию, принадлежит директору ГАРФ С.В. Мироненко, хранителю, собирателю и публикатору уникальных документов по истории Династии Романовых» (Лыкова-2007, с. 7).

С.В. Мироненко с одним из изобретателей «екатеринбургских останков» Гелием Рябовым

Тем не менее в случае с недопустимыми нарушениями в порядке описи документов даже Людмила Анатольевна вынуждена была, пусть и для порядка, заметить: «Это создало некоторые трудности в поиске этих документов, а в результате очень важный момент в археографическом описании документов ГАРФ – происхождение их из Центрального архива КГБ – потерян» (Лыкова-2007, с. 108).

Однако сколько же всего томов входило в состав основного двадцатого дела Н.А. Соколова?

Николай Росс считал (с. 17), что к восьми, вывезенным Н.А. Соколовым из России, делам заграницей прибавилось еще семь. Джон Стюарт (с. 43) писал: «К первоначальным семи томам дела добавилось еще семь».

Для определения количества томов дела Л.А. Лыкова попыталась опереться на материалы следственного делопроизводства: журналы входящих и исходящих документов, а также «Настольный реестр».

Обложка Настольного реестра Н.А. Соколова. Июль 1918 г. – сентябрь 1922 г. Автограф. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 17

Журнал входящих бумаг Н.А. Соколова. 1919–1923 гг. Автограф. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 18

Журнал исходящих бумаг Н.А. Соколова. 1919–1923 гг. Автограф. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 19

«Они, – полагает Людмила Анатольевна, – позволяют уточнить количество томов следствия по делу… […] Их оказалось всего три: это, по нумерации Н.А. Соколова, 9, 10 и 11 тома. Из них только содержание 10-го тома неизвестно. […]

Текстологический анализ делопроизводственных документов Н.А. Соколова позволяет сделать вывод: архив Н.А. Соколова по расследованию обстоятельств убийства Царской Семьи составлял 14 томов, в том числе 11 томов по делу № 20» (Лыкова-2007, с. 110, 114, 115).

Логика рассуждения понятная, но она, на наш взгляд, не учитывает всё же сложнейшие обстоятельства, в которых Н.А. Соколову приходилось вести расследование в парижский период, о чем мы ранее писали.

Это несогласие с Л.А. Лыковой базируется на незнании ею весьма важного источника – письма Н.А. Соколова генералу М.К. Дитерихсу от 22 апреля 1922 г., в котором сам следователь так и пишет: «Теперь у меня всех томов не 7, как было в Сибири, а 14»²⁶¹.

Следующее пополнение московского архива госбезопасности Соколовскими материалами произошло в конце второй мiровой войны. На сей раз это был первый экземпляр оригинального дела, переданный Н.А. Соколовым в январе 1921 года М.Н. Гирсу.

Следует отдать должное следователю, верно предугадавшему дальнейшее развитие событий. В письме генералу М.К. Дитерихсу от 22 апреля 1922 г. он писал: