Царственный паяц

поступить? Голова идет кругом. Вот такие невеселые новости приходится сообщать

Вам, дорогой друг мой. Уж Вы простите, ради Бога, что пишу так откровенно. Но я

думаю, что смысл нашей переписки - именно в откровенности. Иначе она не была бы

дружеской, а лишь светской, т. е. не нужной душе.

И самое горькое, что знаем, отлично знаем, что стоит выбраться отсюда и мы будем

спасены. Так всегда бывало. Но выбраться почти невозможно. Toila - прелестное

местечко, но тупик. И этот тупик дает себя иногда чувствовать. А из Югославии,

Болгарии и Румынии, где моих книжек продано крон на 30, никаким образом денег

получить нельзя. Все пишут, что пересылка абсолютно запрещена. И нет никаких

обходов закона. Нового писать ничего не в состоянии, единственно чем занимаюсь - это

переписываю старые рукописи, приводя их в порядок, не теряя все же надежды, что

когда-нибудь они понадобятся.

Все чаще и чаще нам с Ф<елиссой> М<ихайловной> приходит мысль о

насильственном прекращении жизни. Пока, однако, еще решиться не можем: слишком

мы еще жизнерадостны! Но при таких условиях жизнерадостность вскоре

окончательно испарится. Да она Уже и испаряется заметно.

Целую Ваши ручки. Шлем искренний привет Вам и Фед<ору> Фе- Д<оровичу>.

Нам так радостно, что в его лице Вы, дорогая, нашли вер-

ного и чудного человека, спутника Вашей жизни. Да сохранит Господь Ваше

счастье! Вакх вспоминает Вас, приветствует. Мы часто говорим ему о Вас и Асе.

Всегда Ваш

дружески

Игорь

74

20 января 1933 г.

ТоПа, 20.1.1933 г.

Дорогая Августа Дмитриевна, все время ждал от Вас весточки от 15-го, которая,

обыкновенно, приходит к нам 18-го, но, увы, не дождался, и вот пишу вне очереди,

чтобы просить Вас передать от имени Вакха сердечную благодарность милому Асе за

его трогательное внимание. Само собою разумеется, и Фелисса Михайловна, и я очень

тронуты добрым поступком Аси и выражаем ему искреннюю нашу признательность. В

ближайшие дни мы едем в Ревель на несколько дней, чтобы на месте выяснить все

возможности. Это - последняя ставка. Риск для нас крупный. Пока не были там, все же

есть надежда, хотя и очень смутная, но, если, побывав, ничего не устроим, тогда не

будет и ее, а без надежды, вдобавок истратив на поездку последние деньги, нельзя

будет существовать. Впрочем - «смелым Бог владеет!» «Итак, мы начинаем!..»

Душою Ваш

Игорь

Р. Б. Ф<елисса> М<ихайловна> и я шлем Вам, Фед<ору> Федсоро- вичу> и Асе

наши искренние приветы и еще раз выражаем всем Вам свою признательность. В ночь

на 5 янв<аря> у нас установилась зима, и вот уже третий день мороз достигает 18-20

107

градусов. Приходится топить трижды в день, чтобы поддерживать 12-14 град<усов> в

комнатах: домик деревянный и без обшивки. Морозы нас - при кризисе — не радуют...

Совершенно непредвиденные траты. Жду Вашего письма.

Иг.

Р. Б. Где тонко, там и рвется: сейчас принесли повестки из волости — требуют так

назыв<аемый> «подушной» налог в размере — за нас с Ф<елиссой> М<ихайловной>

вдвоем - 15 крон 25 сент<ября>. Вот и поездка в Ревель повисла в воздухе!.. От этого

же налога не отвертеться. Срок уплаты: 28 янв<аря>. А потом — «с молотка»!..

Кишинев, 25.III.1933 г.

Дорогая Августа Дмитриевна, с 9.III мы живем здесь! Из Toila уехали

1.Ш. Побывали в Юрьеве, Риге, Варшаве. В Ревеле провели 10 дней - от 7 по 18.11.

С трудом раздобыли тогда деньги на дорогу, сделав долги. 17.III дал здесь первый

вечер, собравший полный зал. Но билеты столь дешевы, что выручка оказалась до

смешного микроскопической. Теперь мы ее проживаем в ожидании второго вечера,

имеющего быть дней через пять. Зовут и в провинцию, однако и это не сулит никакой

пользы. Предприниматели робки и пользуются неважной репутацией. Устраивать же на

свой счет у нас нет ни средств, ни уменья, ни знанья местных условий. Вдобавок

крупные налоги. Принимают всюду очень тепло и радушно, много знакомств и

приглашений, но и я, и Ф<елисса> М<ихайловна> почти все время кашляем и чихаем и

редко куда выходим, боясь окончательной простуды. Впереди, вообще, весьма смутно.

По этой причине и Вам не хотелось писать. Да и никому не пишу. Не сердитесь на

меня, это так легко понять. Погода ужасная: то дождь, то снег. В городе — грипп. Не

очень-то радостное настроение. Меня очень интересует результат мартовского

розыгрыша в Стокгольме. Не будете ли добры сообщить и, вообще, написать по адресу:

Romania. Chisinru. Str. Dm. Kantemir. L. Evitski pour I. S. (забыл указать № дома: Dm.

Kantemir 10 А). Целую Ваши ручки, искр<енний> привет Фед<ору> Фед<оровичу> и

Асе. Ф<елисса> М<ихайловна> шлет свой всем привет. Пишите. Еще не знаем

дальнейшего маршрута: 1933 г. дает себя чувствовать!..

Ваш Игорь

76

28

июня 1933 г.

28.VI.1933 г.

Замок «Храстовац».

Словения

Дорогая Августа Дмитриевна! Сегодня ровно неделя, как мы приехали сюда, в

старинный (600 л<ет>) замок в 120 комн<ат> гр<афи- ни> Герберштейн, чтобы

провести здесь несколько недель при русской школе. От Марибора (Марбурга) 18

кил<ометров> автобусом, от Вены четыре часа в поезде, от Белграда 12 ч<асов> езды в

скором. Легкий