Царство черной обезьяны

Позавтракали мы молча и поэтому быстро. Вместо кофе я выдула кружку парного молока и почувствовала, что теперь горы сверну. Или лес выкорчую. Или… Или… Посуду помою, вот!

Нет, с посудой я погорячилась, лучше уж лес валить. Вернее, из него, из леса, валить, чтобы с Лешкой поговорить. А то он там, наверное, уже по потолку бегает, человека-паука изображает.

– Спасибо за вкусный завтрак. – Я отставила кружку и поднялась из-за стола. – Мне пора.

– Ну-ка, сядь, торопыга, – проворчал знахарь, невесело усмехнувшись. – Далеко собралась? Ты же слышала – мне уйти надо, что, Нику одну оставим?

– Почему одну, она же с Маем. Да я ненадолго, к трассе смотаюсь на джипе и обратно.

– Зачем?

– Леше позвонить. Здесь почему-то связь пропала. Ночью была, а сейчас нет.

– Погода портится, – кивнул старик в сторону окна. – Метель скоро начнется, вот и барахлит связь. Ладно, съезди, только быстро, а то заблудишься еще в метель. Видимость будет очень плохая, так что поторопись.

– А вы как же? Пешком, в метель?

– Мне не впервой, к тому же я тут каждое деревце знаю, вслепую дойду.

– А кстати, вы-то далеко?

– За помощью. Одному мне твой колдун не под силу.

Глава 36

Не знаю, где там старик рассмотрел приближающуюся непогоду? По-моему, погода ничем не отличалась от вчерашней – серенькая мглистость.

И сырость, температура депрессивно стекала к нулю. Я зябко поежилась, все-таки в плотных джинсах гораздо комфортнее в такую погоду. Спортивный костюм со мной согласился и немедленно надулся. Нет, не в том смысле, не воздухом, это же не спасательный плотик. Костюм обиделся на то, что его, предназначенного для ношения в тепленьких фитнес-центрах, наперли и выперли в зимнюю гнусь.

И, мстительный паршивец, греть мою филейную часть решительно отказался, а она, между прочим, мерзла больше остальных частей и частичек, скрытых под курткой. А уж когда я, забывшись, плюхнулась на выстывшее за ночь сиденье джипа, настал звездный час спортивного костюма! Вернее, штанов – попа мгновенно окоченела и задорно позванивала, пока я включала печку на полную мощность.

Из дома вышел дед Тихон, экипированный, в отличие от меня, по погоде. Он сходил в сараюшку, вынес оттуда лыжи и, оставив их на снегу, повернулся ко мне:

– Я сейчас ворота открою, а закрывать не буду. Когда вернешься, тогда и закроешь. Ты ведь ненадолго?

– Нет, я буду на телефон смотреть. Как только связь появится, так и остановлюсь.

– Ты лучше на дорогу смотри, не то остановишься у ближайшего дерева, – проворчал старик, направляясь к воротам. – Я к вечеру буду.

– К вечеру?! – Я с трудом удержалась от желания выскочить из джипа и вцепиться в полу дедова полушубка. – А как же… Как же мы с Никой? Ведь колдун…

– Ты не бойся, дочка. Постарайся пока не оставаться с Никой наедине, без Мая, да и вообще, поменьше находись рядом.

– Но как же моя малышка?

– Она сейчас все равно не сможет с тобой говорить. Нежить хоть и слабее стала без подпитки, но все равно сильна. А я постараюсь побыстрее вернуться с помощью, боюсь, колдун все-таки успел дать о себе знать.

– Ну и что? Он же все равно понятия не имеет, где находится. Или вы думаете, помощники будут его пеленговать, как работающий передатчик? Тем более что контакт был недолгим!

Если честно, я не столько знахаря, сколько себя убеждала-успокаивала.

– Не знаю, девонька. – Дед Тихон, открыв ворота, вернулся к брошенным лыжам и, кряхтя, склонился над ними. – Что он может, чего не может – не знаю. У нас тут зло привычное, нашенское, а тут – чужое все, непонятное. Но, как видишь, и африканская нежить водицы крещенской да икон намоленных боится. Свет – он повсюду свет, какому бы богу ты ни молился. Так что отправим мы этого беса к хозяину его рогатому.

– Хотелось бы побыстрее.

– Ладно, поезжай, да сама не задерживайся. Обедать соберетесь – в печке чугунок с картошкой, в сенях капустки квашеной возьми, грибков соленых.

Я взяла телефон в левую руку и тронула джип с места. При свете дня колея, оставленная ночью, заблудиться не даст. Да и совсем уж медленно тащиться не надо, никаких ям и колдобин на пути, насколько я помнила, не было.

Поэтому ехала я довольно быстро, и периодическая проверка связи мне совершенно не мешала.

Вот только связь возвращаться не спешила, пришлось доплюхать практически до самой трассы, прежде чем в окошечке мобильного телефона появился долгожданный значок оператора.

Я немедленно остановила машину и набрала Лешкин номер. Один гудок, два, три… Почему он не берет трубку? Семь, восемь, девять… гудки становились все громче, превращаясь в оглушающий звон. Пока не взорвались сбросом.

«Абонент не отвечает», – язвительно сообщил телефон, в очередной раз поражаясь ослиному упрямству хозяйки. Ты что, сама не слышишь?

Интересно, и куда господин Майоров телефон забросил? Никаких других объяснений я к себе близко не подпускала, хотя они безобразной толпой тусовались вокруг джипа, прилипая гнусными физиономиями к стеклу. А ну, кыш, уроды! Пошли вон!