Царство черной обезьяны

– Вот видишь, Май, – прошептала я, – Ника поела и спать легла, она же маленькая девочка, у нее режим. А Дюбуа приходится подчиняться. Да и граница, дедом Тихоном обозначенная, работает. Слушай, а может, не стоит тебе здесь всю ночь торчать, а? Он все равно сквозь границу не пройдет, чего зря воздух тратить, его тут и так мало. Ты ж вон у меня какой зверюга здоровый, вы тут задохнетесь к утру. Целый день ведь только через открытую дверь проветривается. Так, сейчас проверю, если комната снаружи запирается, ты будешь спать внизу, возле печки, как любишь.

За время моей речи лицо девочки становилось все «безмятежнее», а ушки, казалось, сейчас зашевелятся от напряженного подслушивания.

Зато Май, судя по угрюмому выражению глаз, особого восторга от моего плана не испытывал. Даже заманчивая перспектива провести ночь на облюбованном пятачке у печки парня явно не прельщала. На морде пса читалось: «Хозяйка, ты что, совсем с ума сошла?!»

Я проверила дверь спаленки и с облегчением обнаружила не замеченный раньше засов. Аккуратный, даже изящный, но вполне надежный. Если вспомнить, для кого изначально предназначены эти комнаты, отсутствие сквозного, так сказать, замка, вполне оправданно.

– Посмотри, Май.… – А громко шипеть, ой, шептать, оказывается, довольно утомительно. Начинает болеть горло и раздваиваться язык. – Какой надежный засов. Твой подопечный самостоятельно отсюда ни за что не выберется. Так что иди спокойно вниз, отдыхай. И я спать лягу.

Тяжелый собачий вздох, укоризненный взгляд – и пес медленно побрел к лестнице, периодически оглядываясь. А вдруг хозяйка передумает?

Не передумаю, Маюшка. Я должна быть абсолютно уверена, что проблем у помощников бокора с прибытием сюда не будет. Поэтому и назвала сейчас имя ведуна, поэтому и оставляю Дюбуа возможность поддерживать связь со своими. И очень, очень надеюсь, что иконы не позволят черной силе проникнуть снаружи и подпитать силы колдуна. Он должен слабеть, должен! А моя девочка, наоборот, набираться сил.

Которые совсем скоро, думаю, уже завтра, нам понадобятся.

Я задвинула засов и пару мгновений постояла, прислонившись лбом к двери. Господи, сколько это продолжается? Месяц? Год? ДВА ДНЯ. Эхо зла, отразившись от небытия, пришло в нашу семью два дня назад. И пусть зло подтачивало нас все эти месяцы, но мы не знали и были счастливы. Всего два дня назад…

А сейчас – и дочь, и муж находятся в плену, малышка в ментальном у колдуна, Лешка в подвале у бандитов. А я – одна. Против всех.

Все, хватит. Не вздумай разнюниться! Ложись лучше спать, завтра трудный день.

Очень трудный.

Отсутствие джакузи ускорило мое отбытие в постель. Приготовившись к очередному подманиванию капризного сна, я закуталась в одеяло, выкопала в подушках уютное лежбище и…

Глава 40

Проснулась от яростного, бешеного лая пса и победных воплей, несущихся из спаленки. Похоже, прибыли гости. Интересно, кто именно? А знахарь? Он успел, привел помощь, за которой ходил?

Я вскочила с кровати и, торопливо натягивая чистые джинсы и свитер, прислушалась к звукам дома. Перечень остался прежним: лай пса и вопли колдуна. Ничего, что могло бы успокоить – знакомого голоса, звука шагов, – не было. Значит, не вернулся. Не успел.

Ну что ж, попробуем продержаться до возвращения основных сил нашей армии.

Услышав мои шаги, колдун заорал:

– Ну что, крыса, попалась? Я же говорил – от меня не спрячешься! Думаю, старый хрыч это понял и сбежал! Я сразу почувствовал, когда он убрался из дома. Хотя он, между прочим, мог мне основательно подгадить. Да и подгадил, но теперь это уже неважно, все кончено! Для тебя кончено! А для меня только начинается!

– Заткнись, – процедила я, приблизившись к двери, – побереги горло моей дочери, а то потом лечить придется.

– Ты что, не поняла? – С той стороны забарабанили маленькие кулачки. – Для вашей семейки «потом» уже не будет! Открывай! Тогда умрешь легко!

– Пошел бы ты,… – я с шумом втянула воздух и закончила: – Помолился, что ли. Перед смертью.

– Открой! – Так, теперь, похоже, в дверь бьют пяткой.

Ничего, пусть посражается с деревом, оно крепкое. А мне пора вниз.

Внизу было шумно. Очень шумно. Лаял до хрипа Май, что-то орали снаружи. А еще – в окна врывался яркий, праздничный, по-настоящему весенний солнечный свет. Метель кончилась. Любопытствовать – а кто ж к нам приехал? – мне почему-то не хотелось. Ну вот ничуточки. Но, если судить по относительно цивилизованному поведению прибывших, это были дружки бокора. Наши братки давно бы уже окно высадили.

В общем, бросаться к окну и прилипать к стеклу носом я не стала. Еще и потому, что прилипать нечем – нос у меня абсолютно сухой.

Я подошла к печке, взяла свои прогретые ботинки, надела их и, не спеша, начала зашнуровывать.

Май, мельком глянув на меня, продолжал бесноваться у двери. Внезапно он замер, прислушался и метнулся к окну. А через мгновение поток солнечного света был осквернен появлением нежити. Словечко деда Тихона как нельзя лучше подходило этой омерзительной твари.