Царство юбок. Трагедия королевы

Дверь отворилась, и на пороге действительно показался жених в скромном праздничном костюме. Его лицо было серьезно, но приветливо; сияющие глаза нежно смотрели на невесту. Он быстро подошел к ней и, поцеловав ее маленькую, дрожащую ручку, сказал:

— Все гости уже собрались, дорогая, и священник в церкви.

— Так пойдем же, Луи, — ответила невеста, но он удержал ее:

— Подожди, дорогая! Пред тем как отправиться в церковь, я хотел бы сказать тебе несколько слов.

— Это, значит, милый сын, что я должна оставить вас наедине с невестой? — улыбаясь, сказала Бюжо. — Не стесняйтесь: это вполне естественно, и я нисколько не ревную своей дочери к вам. Да теперь я не имею права вмешиваться в ваши тайны. Пусть Один Господь слышит то, что жених хочет сказать своей невесте пред венчанием! — и, ласково кивнув молодым людям, она вышла из комнаты.

— Я надеюсь, Луи, — прошептала встревоженная невеста, — что не случилось ничего дурного? Ты так серьезен… Луи, ведь ты любишь меня?

— Люблю, Маргарита, но все-таки, прежде чем ты произнесешь слово, которое навеки свяжет тебя со мною, я должен открыть тебе всю свою душу, чтобы, когда придет время испытаний, мы встретили его с радостной твердостью.

— О, Боже, Боже! — прошептала молодая девушка, сердце которой вдруг сильно забилось, — Что такое придется мне услышать?

— Есть женщина, Маргарита, образ которой живет в моем сердце: это королева Мария Антуанетта.

Молодая девушка свободно вздохнула и рассмеялась.

— Ах, как ты напугал меня, Луи! Но королеву я также люблю и почитаю, и в моем сердце она также занимает место. К королеве я не могу ревновать тебя и люблю ее не меньше, чем ты.

— Нет, Маргарита, — с снисходительной улыбкой возразил Тулан, — ты любишь ее не так, как я: ты не обязана ей всем, как я. Позволь мне рассказать тебе про моего отца, который бедствовал, страдал и голодал, чтобы кормить и воспитывать меня. Он служил в армии и отличился во многих сражениях, за что получил орден Святого Людовика. Затем ему, как увечному, дали отставку, что было для него большим несчастьем, так как офицерское жалованье составляло его единственные средства к жизни. Он страстно любил свою жену, обожал своего сынишку и вдруг лишился возможности прокормить их. При одной осаде он потерял правую руку и таким образом был лишен возможности получить место в каком-нибудь министерстве. Приходилось умирать с голода. Отец не мог поверить, что король допустит своего верного воина, кавалера ордена Святого Людовика, потерявшего силы и здоровье на службе своему монарху, терпеть такую нужду; он решил поехать в Париж, просить самого короля. Это путешествие было последней надеждой семьи, но, прежде чем оно состоялось, моя мать заболела и умерла. Она была опорой, поддержкой, утешением отца; теперь у него не осталось других надежд, кроме надежды на помощь короля Людовика. Продав все, что могли, мы отправились в Париж. Мой бедный отец от слез и горя почти лишился зрения. Мне было двенадцать лет, я с самого раннего детства видел горе и лишения, но твердо верил в будущее. От долгой ходьбы мои башмаки развалились, ноги распухли и были в крови. Видя это, отец велел мне сесть к нему на плечи и хотел нести меня, но я преодолел свою боль и продолжал идти пешком, пока не упал на дороге без чувств.

— И ты никогда не рассказывал мне этого! — со слезами воскликнула Маргарита.