Царство медное

Кажется, тогда его затрясло тоже. Он пробормотал, что не для того спасал ее жизнь, но тут же запнулся – слов не хватало. Не хватало понимания, как утешить насмерть перепуганного ребенка. Вместо этого он развернулся и молча вышел из дома. А вслед ему неслись сбивчивые слова благодарности:

– Спасибо, господин! Благослови тебя бог, господин!..

Но у них были разные боги.

В тот же вечер на построении Бун вызвал Яна на личный разговор.

– Ходят слухи, – без обиняков начал офицер. – Ты слишком много проводишь времени в лесу. Что ты скрываешь?

Ян чувствовал, как пот растекается по его спине под тканью гимнастерки. Лгать преторианцу он не мог. Слишком долго он хранил эту тайну. А потому сразу признался во всем.

Бун выслушал его молча. По лицу нельзя было сказать, рассержен он или нет: васпы всегда скрывали свои эмоции. Если вообще испытывали их. А, выслушав, он сказал:

– Избавься от нее.

И этого тоже стоило ожидать. Ян не мог держать эту девочку взаперти вечно. Как не мог скрывать ее существование от командования.

Он вернулся в избушку на следующее утро, и удивился тому, что девочка ждала его.

Она сидела на кровати, прямая и строгая. Совсем не так, как подобает ребенку.

– Я знаю, зачем ты пришел, – сказала она, поворачивая в сторону вошедшего свое нежное лицо. – Ты убьешь меня.

– Я должен.

Он снял с пояса широкий искривленный нож. Девочка даже не шелохнулась.

– Ты спас мою жизнь. Ты вправе и лишить ее. Только, пожалуйста. Сделай это быстро.

Он молчал.

– Обещаешь?

– Хорошо, – медленно ответил он. – Я обещаю.

Ян приблизился, поднеся острое лезвие к ее худому и белому горлу. Девочка закрыла глаза, инстинктивно вскинула руки. Ее пальцы вцепились в его плечи. Ян попытался высвободиться, нож скользнул по коже вниз, через ключицу прочерчивая белую полосу, которая сразу же начала наливаться алой влагой. Вместе с кожей лезвие рассекло и рубаху, обнажив острый конус маленькой, едва начинающей формироваться груди. Он смял ее ладонью, и почувствовал, как гулко бьется под его рукой живое горячее сердце.

От этого гулкого биения, от запаха крови и травяной свежести кружилась голова. И тогда Ян навалился на девочку всем телом, подмял под себя. Он взял ее напором, грубо прорвав последнюю преграду. Девочка забилась под ним, заголосила от боли или от страха. Инстинкт толкал его вперед, в сладкую тесноту разгоряченного тела. И это было с ним в первый раз. И, когда все завершилось, он не сразу понял, что именно девочка говорит ему сквозь слезы и безутешные рыдания.