Цель (СИ)

— Своё я отстоял на несколько жизней вперёд, — поднимаясь, раздраженно произнёс он. — Моя … расчудесная мать, — Адам заскрипел зубами, сдерживая поток слов. — Запирала меня в кладовой на сутки, когда я был примерно  в таком возрасте как Ник и даже младше. Не уверен, что я не двинулся именно тогда.

— Это многое объясняет, — бросила Ева, чуточку смягчившись. Вопрос детей и родителей для неё самой всегда стоял очень остро.

— А ещё она уходила, — тем же тоном продолжал Адам. — Распахивала входную дверь, каждый раз обещая мне, что больше никогда не вернётся. Рыдая, я ждал её на пороге часами, на холоде, голодный. … Пока однажды мне не стало всё равно. Тогда же она и умерла от передоза, а меня забрал дядя по отцу. Так я очутился в штатах.

 Где же ты родился? — заинтересовалась Ева, впервые слыша эту историю.

— В Ирландии. Мне было девять, когда я уехал оттуда.

 — Но ведь ты же ездил туда уже будучи взрослым? На родину?

— Нет, — с горечью покачал головой Адам. — Я не помню ни одного светлого дня из своего детства в Ирландии.

— Поэтому ты пытаешься дать нашему сыну всего по максимуму?

Адам кивнул. И с искренним любопытством, с лёгким налётом чуткости, Ева спросила снова:

 — А что твой отец?

— Убили в пьяной драке, прямо перед моим рождением. Так что не у тебя одной было трудное детство Ева. Видишь, как много на самом деле между нами общего.

— И каково тебе было у дяди, раз уж пошло такое откровение? — Ева наблюдала как их сын, сидя неподалёку сосредоточено складывает из кубиков слова. Она слушала Адама, осознавая, что сегодня она вошла в эксклюзивный круг посвященных, а так же, что откровенничает Адам Пирс не просто так — это значило, что крышка захлопнулась и отступать он ей не даст.

— Мой дядя был ещё тем скрягой! — фыркнул Адам, усмехаясь своим воспоминаниям. — Зато, благодаря его муштре я приучился к порядку и научился зарабатывать. Он оставил мне солидное состояние, которое я и приумножил.

— То есть мать Эрика была твоей кузиной? Почему же твой дядя оставил состояние тебе, а не своей родной дочери?

— Из-за ненависти к своему зятю. Старик по жизни был с прибабахом. Но в последнее время я часто вспоминаю своего дядюшку. Уже ближе к смерти на него снизошло что-то вроде прозрения, каждый раз при встрече старый Грэг  сыпал какими-то двусмысленными философскими фразами о смысле жизни. Это заставляет задуматься — стоило ли прожить такую непростую и противоречивую жизнь, чтобы в конце пути в полном одиночестве и при таких больших деньгах понять, что каждый день своей жизни ты просто обворовывал себя. Он сильно разочаровался, оглядываясь назад.

— И ты боишься повторить его судьбу? Ты ищешь смысл жизни, Адам? — не сдержала улыбку Ева, удивляясь сегодняшней необычайной открытости этого человека. — Сегодня я немного узнала «бостонскую акулу» с внутренней потаённой стороны. За такую конфиденциальную информацию газеты действительно отвалили бы мне кучу деньжищ. Жаль, что ты пригрозил мне несчастным случаем, — Ева сглаживала острые углы своей непринуждённостью. — Ты специально позволил мне познакомиться с тобой таким? Ты пронимаешь меня сентиментальными историями, доверяешь личные тайны ведь не просто так. Что ты задумал Адам Пирс?

— Главное расслабься и не нервничай, — хмыкнул Адам, пружинисто вскакивая на ноги. В его походке было слишком много самоуверенности, так обычно ходят люди, которые привыкли идти напролом. В том, как он держал плечи, поворачивал голову — виделось, что этот мужчина не станет расшаркиваться, он просто получит то, что заприметил,  обставляя противника в пару просчитанных ходов.

Еву тревожила её внутренняя уверенность в том, что у Адама Пирса был приготовлен какой-то план.

Он принципиально не стал ей помогать прощаться с сыном, она сама постаралась объяснить Нику, когда укладывала того спать:

— Я вернусь обязательно, через семь дней, мой хороший. Ты ведь уже умеешь считать. Дни быстро пролетят. Мы даже не заметим. А ты пока нарисуешь мне что-нибудь.

—   Ты очень любишь того зайчика, да? — вздохнул Ник, прижимаясь к матери. — Почему его нельзя забрать сюда?

— Его нельзя тревожить или переносить. Но я расскажу ему о тебе и передам привет.

— Ладно. Я буду ждать, — сонно пробормотал малыш. — Мама спой мне.

Ева ещё какое-то время посидела у кровати спящего сына, затем тихо вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь, унося в своём сердце безмерную тяжесть.

— Что, даже не скажешь мне «до свидания»? — с претензией окликнул её у входных дверей Адам. — Мне показалось, мы вышли на следующий уровень нашего общения.

 — Но это не меняет главного, Адам, — устало ответила девушка, бросив на него унылый взгляд.

— У тебя хваткий ум Ева, но похоже ты мало уделяла внимания психологии. Мне придётся научить тебя как следует со мной прощаться, — несколько секунд и руки Адама уже притягивают её к себе за талию. — Это не требует чрезмерных усилий над собой. Скажи «скоро увидимся» и поцелуй меня в щёку. Да, я рассказывал о себе не просто так. Со мной можно найти общий язык, главное понять, как это использовать всем во благо.