Целиком и полностью

Временами у меня во рту появлялся странный привкус – привкус, который не должен быть знаком ни одному порядочному человеку, – и я отправлялась в туалет с ополаскивателем. Я полоскала и полоскала рот, пока язык не начинало жечь, но стоило мне выплюнуть жидкость, как тот самый вкус «плохих вещей» возвращался. В школьной уборной за этим занятием меня иногда заставали другие девочки. В зеркало они наблюдали за тем, как я сплевываю, закручиваю крышку бутылочки и засовываю ее в рюкзак. Может, поэтому у меня не было подружек.

В шестом классе нам нужно было написать свою первую исследовательскую работу, с примечанием, библиографией и всем прочим. Я привыкла узнавать обо всем из книг, поэтому мне хотелось самой выбрать тему. Но всех заставили писать доклад о термитах. Целую неделю вместо английского мы ходили в библиотеку.

В четверг утром кто-то подошел к моему столу, и я подняла голову. Это был Стюарт, местный умник. Он заглядывал мне через плечо, чтобы увидеть, что я читаю. Я ощутила его присутствие по запаху тунца в его дыхании, но никаких особых чувств это во мне не пробудило. Он был не из тех мальчиков, которым от девочек нужно только одно. В таком смысле ему предстояло ими заинтересоваться лишь через несколько лет. Наконец я спросила:

– Тебе нужна эта книга или что?

– Нет. Я закончил свой доклад дома, прошлым вечером. А ты что читаешь?

– Ничего.

– Мы же вроде должны про термитов писать.

– Это кто решил?

Я почувствовала, как он пожимает плечами:

– Ну да, ты права. Австралийские пауки-вдовы куда интересней.

Он почитал немного, стоя у меня за спиной.

– Статья неполная. У меня дома есть энтомологическая энциклопедия, там лучше написано. А ты знаешь, почему их называют «вдовами»?

– Почему?

– Потому что их самцы погибают. Они их съедают.

Продолжая говорить, Стюарт сел за стол напротив меня.

– Самка съедает самца сразу после спаривания. Иногда даже во время спаривания. Он позволяет ей съесть себя, потому что ей нужен белок для потомства, и в любом случае оплодотворение уже свершилось.

«Оплодотворение уже свершилось?» Я была готова рассмеяться над этой заученной фразой из энциклопедии, но вдруг осеклась; меня охватило напряжение. Сердце заколотилось, словно хотело выпрыгнуть из груди.

– Это называется половой каннибализм, – продолжил Стюарт. – Это самое важное, что нужно знать про австралийскую вдову, а здесь про это ни слова.

– Это детская энциклопедия, – сказала я. – Они даже слово «половой» не смеют напечатать.

Я помолчала.

– Стюарт?

– Да?

– А у других видов такое бывает?

– Что именно? Что они поедают друг друга?

Я кивнула.

– Ну, у черных вдов. Это тоже пауки. И еще у пары видов пауков, которые умирают после спаривания – самцы то есть, – так что самке даже не приходится нападать во время спаривания. – Он так часто и громко повторял слово «спаривание», что другие школьники начали поднимать головы и отвлекаться от своих тетрадей. – Поэтому она все равно его съедает, понятно?

– Чтобы получить белок, – постаралась произнести я как можно тише.

– Да, ради белка.

– Ну, а другие виды, кроме насекомых, этим занимаются? Например, млекопитающие?

Стюарт странно посмотрел на меня и не ответил. Я подумала, что у нас складывалась неплохая беседа, но я все испортила. Я мысленно пнула себя.

– А почему ты все время носишь черное? – спросил он.

Так, на всякий случай.

Черное не такое маркое.

– Чтобы не думать о сочетании цветов, – ответила я.

– Тебе бы подошла цветная одежда. Может, тогда окружающие поменьше говорили бы о том, какая ты странная.

Наши взгляды пересеклись, но только на секунду.

– Извини, но это правда.

У нас, изгоев, был обычай распределяться по своего рода концентрическим кругам. Дети вроде Стюарта расстраивались, наблюдая за кем-то вроде меня, кто находился на еще большем отдалении от остальных, но радовались, что они не на нашем месте.

– Они все равно будут думать, что я чудачка, несмотря на одежду.

Он посмотрел на меня.

– Ага.

Он встал из-за стола и прижал к груди папку с бумагами.

– Возможно, ты права.

После этого отошел и сел за отдельный стол.

Те мальчики, что хотели со мной встречаться, походили на меня – их тоже считали странными, и они предпочитали держаться подальше от остальных на уроках физкультуры или в столовой. Они часто переезжали, держали в карманах ингаляторы или косили глазами – и были при этом слишком умными, чтобы их за это не презирали.