Целитель

Побродил еще по залу, ничего особо интересного. Сувениры на обратном пути посмотрю, пресса в основном английская, турецкая. Хотя вон промелькнуло что-то и на русском. Ага, кажется, наш рейс объявляют. Быстрее бы добраться. На этот раз самолет Боинг, с турецким экипажем. Объявляют всё на английском, если непонятно по тексту можно догадаться по интонации и жестам. Место я купил в первом классе, теперь отличие видно существенно. Во-первых, просторно, можно даже лечь. Сидеть впрочем, тоже намного удобнее и мягче. Столик не откидной, большой, можно работать за ним. Свежая пресса на нескольких языках. Небольшой телевизор, стопка видеокассет.

— Мистер Алекс, уот ду ю уент ту дринк? — низко склоняется ко мне стюард.

— Сенки, пока нет.

— Вот кнопка вызова, я сразу к вашим услугам — Переходит он на безупречный русский.

Таких мест шесть, заполнено всего два. Стоит недёшево, я чисто для пробы решил взять. Обратно обычным бизнес классом. Хотя если следующий раз с семьей буду лететь, то не смогу лишить их такого комфорта. Подумав нажимаю кнопку, он наверное не успел дойти до своей каморки. А что, пусть отрабатывают деньги. Появляется через десять секунд.

— Есть у вас апельсиновый сок?

— Да, разумеется! — Через минуту бокал с трубочкой стоит на столике. Я бы за такое время и налить его не успел, у них что, уже готовые стоят?

Кассет на русском языке, однако, не оказалось, пришлось довольствоваться музыкой. Полистал журналы, скучно все равно, спать не хочу. В иллюминатор ничего кроме облаков не видно. Помаявшись часик решил отобедать. В первом классе полагается даже выбор, меню не такое как в ресторане, но несколько вариантов есть. Правда на английском. Пришлось советоваться со стюардом по некоторым названиям. Взял более привычные блюда — солянку, бифштекс, салат из свежих овощей. Ближе к приземлению еще перекушу, неизвестно когда смогу поужинать.

Прилетаем в Тель-Авив около восьми вечера. Наелся до отвала, шоколадку на всякий случай еще в карман сунул. Для пассажиров первого класса к трапу подогнали отдельный микроавтобус. В нём мы вдвоем и разместились. Багажа у меня нет, могу не ожидать, на выходе вижу мужика с табличкой — Александр Колесов. Я и не предполагал, что встречать будут.

— Вы от профессора Бернштайна? — Подхожу к нему.

— Вы Колесов? Да, меня послали Вас встретить. Багаж Ваш доставят, можем не ожидать — Есть легкий акцент, почти незаметный.

— У меня нет багажа, поехали.

Едем долго, клиника, как выяснилось за городом, находится на берегу моря. Включает в себя и оздоровительный комплекс. Въезд перекрыт, только для клиентов. Территорию занимает немаленькую. Хотя чему удивляться, если у него такие клиенты как Ротшильд постоянно лечатся. Но центральное их здание, к которому мы подъехали меня не впечатлило. У меня круче! Хотя возможно днем оно выглядит иначе. Навстречу к нам тут же подлетает юноша в белом халате.

— Профессор Колесоф? Я вас провожать! — На этот раз акцент сильный и слова неотчетливо проговаривает. То, что я не профессор, а пока кандидат в доктора наук, говорить ему не стал. Отдал ему сумку, пусть тащит. Здание пятиэтажное, поднимаемся по ступенькам. Лифта нет? А, мы только на второй. Вот и кабинет, парень стучит и сразу открывает. Посторонился, предлагает мне проходить первому.

— О! Мой дорогой! Как я рад наконец тебя увидеть! Надеюсь, можем обращаться на ты? — Профессор не так уж и стар, как я ожидал, старше меня лет на 7–8, не больше. Невысокий, лысый очкарик.

— Разумеется Томас. Я тоже рад встрече. Давайте сразу к делу, я засиделся и рвусь в бой. А пообщаемся позже, если ты не против — Вношу предложение.

— Узнаю советскую школу — Засмеялся Томас — Хорошо, тогда посмотрим пациентов. Прошу за мной! — Ведет через подземный переход в другое здание. Там уже на лифте поднимаемся на четвертый этаж. Заходим в палату. Палата однако шикарней чем мои. Больше похожа на гостиничный номер люкс. Перед телевизором сидит в кресле молодой мужчина. Вид крайне болезненный. Томас заговаривает с ним на французском, да, нужно уделить внимание языкам.

— Эрик Кюрье — Представляет Томас больного — Племянник Филиппа Пежо, одного из владельцев автомобильной корпорации. Хронический базофильный лейкоз, диагностировали с десяти лет, последние два года состояние ухудшается.

— Мне нужно осмотреть. Скажите, пусть приляжет, вот на диван можно.

Осмотр подтверждает диагноз, обычно с подобным взрослых недели две нужно лечить. Но это если по часу в день им уделять. Интенсивное лечение только на детях пробовал, два дня хватало. Делаю пробу на участке кожи, проверяю реакцию. Нормально, слава богу — не темный. Парень молодой, даже если не полностью вылечу за два дня, то как минимум улучшение значительное будет.

— Ну что же, с ним я готов работать. Обсудим финансовую сторону? — Смотрю на Томаса.

— Я беру за лечение таких болезней пятьдесят тысяч за курс. Но полностью вылечить, увы, не могу. В данном случае и улучшить состояние не получится. Так что коллега, исходите из этого фактора.

— Сто тысяч полное излечение, два дня сейчас, два дня контрольные через месяц.