Целитель

— Хорошо, чем больше дыра тем сильнее холод. Теперь представьте, что все силы вашего организма собираются в этом месте. Начиная с кончиков, пальцев миллионы невидимых микроорганизмов стремятся в эту точку и стягивают края этой дыры. По мере уменьшения её будет становиться теплее. — Наблюдаю за её усилиями, отображаемыми на лице. Корректирую, предлагаю другие ассоциации, но холод пока не снимаю. Не чувствую я включилось или нет что-то. Не дождавшись, постепенно восстанавливаю кровоснабжение.

— Тепло! И покалывает там! — радостно сообщает пациентка.

— Теперь ищем следующую — Таким же образом «залатываем» еще пару мест. По-прежнему ничего не замечаю, а должен, хоть что-то. Она очень старается. Но я и до этого никогда не видел чужую энергию. И не представляю, как её увидеть. Вот и пойми, включилась она или нет. Сплошное шарлатанство с моей стороны. Недовольный собой заканчиваю процедуру.

— Теперь никакие вирусы не проникнут. Но вы должны регулярно сами проводить такую процедуру. Представьте, что вокруг вас защитный кокон и мысленно проверяйте его целостность. Если будет повреждение, вы почувствуете, тогда вот так как сейчас пытайтесь восстановить поврежденное место. Ко мне придете через месяц, когда будет видно — есть результат или нет. Если не будет, попробуем другой метод.

Денег с неё не взял, придет повторно, тогда и посмотрим. Было бы больше таких, чтобы тренироваться. Вполне возможно, у неё просто новая, неоткрытая болезнь, а я занимаюсь навешиванием лапши на уши. Лучше за это время вылечить того кого могу. Будет и честно и полезно. Забегая наперед скажу, она больше не пришла. Или вылечилась и пожалела денег или результата не было и нашла другого «целителя».

Эпилог

Сегодня сдаю последний экзамен и можно считать я пятикурсник! Настя опередила меня, у неё завтра защита диплома. Досрочная, учли её положение. Какое положение? Самое что ни на есть настоящее, Михал не обманул — прошло два года и скоро у меня будет сын. Точно сын — я проверяю ежедневно! Через недельку стану папой. А сейчас вот экзамен. Проблем не должно быть. Подхожу к аудитории, староста меня сразу озадачивает.

— Саша, срочно к ректору, три раза уже спрашивали.

Иду, ломаю голову. Ничего не натворил как-бы. Кого-то лечить быстрее всего. Секретарша, увидев меня, машет — заходи сразу.

— Юрий Алексеевич, здравствуйте. Вызывали?

— Наконец то! Мне из министерства уже все телефоны оборвали. Новости смотрел?

— Ну… нет.

— Под Уфой вчера два поезда взорвалось. Погибших сотни, раненых еще больше. Травмы, ожоги. Много детей в критичном состоянии. Тебе нужно ехать.

— Что за взрыв такой? Как можно два поезда взорвать??

— Утечка газа произошла в котловине, совпало так, что два встречных поезда шло. Искра от электровоза и взрыв.

— Твою ж мать! А экзамен у меня? — вспоминаю я.

— Какой экзамен? Сдал ты уже его и все оставшиеся — такой доброты за ректором раньше не замечал.

— Он и так последний. Может, мне пятый курс зачтете сразу?

— Я не против, но не в моей власти. Практику зачту, потом отдыхай до сентября. Самолет в 14:00 в Челябинск, пострадавших туда везут и в Уфу.

— Юрий Алексеевич, у меня жена рожать будет скоро. Я так понимаю, за три дня там не управлюсь?

— Не управишься. У неё всё ведь в норме, чего переживать. А там дети тоже, много. И все жить хотят. Каждая минута на счету — жестко смотрит на меня ректор.

— Да понял я. Выбора нет, пошел собираться — встаю, прощаюсь.

Времени на сборы почти не осталось, домой, покидал в сумку носки, трусы. Попытался утешить расстроенную Настю. Она девочка понимающая, слова против не сказала. В аэропорт провожать не взял — лучше дома пусть сидит, Оля присмотрит. Приехал к концу регистрации, оказывается, лечу не сам, еще десяток специалистов кроме меня. Один врач знакомый из шестой радиологической клиники.

— Игорь Иванович, вас то зачем? Радиации там нет, или я чего-то не знаю?

— Радиации нет, ожогов много. Я ведь дерматолог.

Через три часа нас встретили в Челябинском аэропорту, микроавтобус развез по двум больницам. Отделение забито, кровати стоят в два ряда даже в коридоре.

— У нас шестьдесят человек с ожогами от тридцати до семидесяти процентов. Из них двадцать четыре — дети — вводит в курс дела заведующий — Всего пострадавших более семисот, погибших более пятисот. За каждым из вас закрепим по пять человек, наши не успевают. Кто Колесов?

— Я — отзываюсь.

— О тебе нам отдельно звонили — смотрит изучающе — Чем можешь помочь и что от нас требуется?

— Давайте детей с наиболее сильными поражениями. Одну медсестру и всё. Пару человек в день смогу поставить на ноги. Желательно в небольшой палате работать.

— С палатами проблема, в самой маленькой двенадцать человек. Выделю свой кабинет, занимайся там. Ира! — подзывает медсестру — Проводи доктора, поступаешь в его распоряжение.

Иду следом за миниатюрной брюнеткой в коротком халатике. Чувствуя мой взгляд, оборачивается, строит глазки. Не зайка, не до тебя. Заходим в палату, она делает жест рукой, типа выбирай с кого начать. Да уж, человек двенадцать в палате, все лежачие.