Целительница моей души

Сегодня, в ожидании портала во дворец, я была гораздо спокойнее, прежде меня пугала неизвестность, сейчас я уже знала, каким чудесным любовником был король, и сколько удовольствия он может мне доставить, страха больше не было, хотя некий трепет всё же оставался.

Мы вновь оказались в той же комнате, только на этот раз стол был другой, немного больше, и был он сервирован полноценным ужином на двоих, что меня порадовало — пара наскоро проглоченных бутербродов после тяжёлого дня не сильно притушили мой голод. И как только король догадался?

Блюда были явно от королевского шеф-повара, сервировка тоже, но меня, правнучку герцога, шеренга столовых приборов точно напугать не могла. Так что, в грязь лицом я не ударила, и не важно, что в последние годы обходилась одной вилкой для всех продуктов, сейчас не ошиблась ни разу. И была горда собой.

За обедом мы в основном молчали. Король поинтересовался моим самочувствием, я поблагодарила его за фрукты и конфеты, в остальное время мы наслаждались отлично приготовленными блюдами, я-то точно наслаждалась. тдав должное десерту, я отложила салфетку и стала ждать знака короля, что вот сейчас всё продолжится так же, как и вчера. Мне снова сесть ему на колени и повторять все его действия? Или сегодня что-то будет иначе.

Но король продолжал сидеть за столом, молча меня разглядывая. Поймав мой вопросительный взгляд, улыбнулся уголком рта и тоже отложил салфетку. Но не встал, а продолжил меня рассматривать.

— Когда ты вчера уснула… — сказал он, наконец, и я понадеялась, что не покраснела, поскольку стало неловко за свою вчерашнюю истерику. Надеюсь, я во сне слюни не пускала? — Я смотрел на тебя — ты выглядела совсем юной, с этими распущенными волосами — я до этого и не догадывался, что они у тебя такие светлые, когда убраны в гладкую причёску, кажутся гораздо темнее. А еще у тебя, оказывается, кудри, зачем ты так над ними издеваешься?

— Так удобнее, — пожала я плечами, потому что с гладко зачёсанными волосами я казалась старше, а с распущенными кудрями ни за что бы не смогла выглядеть тридцатилетней матерью подростков. — Не мешают лечить людей.

— И скрывают твой возраст, — кивнул мужчина. — Как и серьёзное выражение лица. Но во сне ты расслабилась и казалась совсем девочкой. Мне даже показалось, что я видел тебя прежде.

— Вам показалось, — тут я уже не лукавила. — Мы никогда не встречались до того случая возле рынка.

— Лично не встречались, верно. — Король вдруг встал, прошёл к камину, взял с полки что-то, похожее формой на книгу, и протянул мне. — Не сразу, но я всё же вспомнил. Разверни.

Это нечто было завёрнуто в шёлковую ткань и на ощупь на книгу уже не походило. Толстые края, тонкая середина. Картина в раме — я догадалась ещё до того, как развернула ткань.

Увидев изображение, ахнула. Едва удержала портрет в трясущихся руках и в ужасе посмотрела на короля.

— Откуда?.. — только и смогла выдавить из себя.

— Поднял архивы дипломатической переписки. Этот портрет прислали моему отцу одиннадцать лет назад — девочку прочили в невесты моему брату Олдвену, когда она подрастёт, конечно. Но он выбрал Мэнору, вторую дочь короля Этелредии, на которой женат вот уже почти десять лет.

— И вы запомнили?.. — мои губы с трудом шевелились, я поверить не могла, что мой портрет, написанный двенадцать лет назад, окажется здесь. Даже не совсем мой, в оригинале это был огромный парадный портрет всей нашей семьи — моих родителей и их шестерых детей, — а тот, что я держала в руках, только с моим лицом, был уже списан с него. Потому что для маленького я не позировала.

— Запомнил. Ещё тогда подумал, что у неё очень красивые голубые глаза, хотя для такой юной девушки слишком серьёзный взгляд.

Ага, попозируй-ка часами под экспрессивные окрики художника: «Леди, умоляю, не меняйте выражения лица, невозможно работать!» Но сходство он передал удивительно точно. К сожалению…

— Я не сразу понял, откуда это поразительное сходство, подумал даже, что кто-то из королевского дома Марендонии посетил Вертавию и, скажем так, наследил там. А потом перечитал сопроводительное письмо, приложенное к портрету. казалось, что эта девушка, правнучка герцога Аравиуленского, уже тогда поражала окружающих удивительно сильным целительским даром. И, по мнению окружающих, должна была стать самым сильным целителем всего королевства.

— Правда? — этого я не знала. Меня хвалили за успехи, конечно, но чтобы настолько? Я всегда считала свои способности обычными. Как маг королевской крови, я была сильной, очень сильной, но чтобы настолько? Наверное, мне ничего не говорили, чтобы не зазналась.

— Как показала практика, она стала сильнейшим магом-целителем и в Лурендии тоже. Но не это окончательно меня убедило.

— А что? — не удержалась я от вопроса.