Целительница: на грани

– Ну вот. Не мог сразу предупредить?! – с шутливым укором сказала Виктория. – Я пила виски.

– А я вино, – заулыбалась Маша. – Неси!

Скромная Оля как всегда промолчала и лишь слегка улыбнулась.

– Помочь? – предложил Стас. – Чувствую, нам одной бутылки не хватит.

– Да, помочь. Я ещё девчонкам десерты привёз от нового шеф-кондитера. Это что-то космическое!

– Саша! – смеясь, вновь запротестовала Вика. – Что ж ты не предупредил, я ведь уже объелась.

– Вот и правильно, – отмахнулся Петров. – Десерты нужно есть исключительно на полный желудок, чтобы всецело наслаждаться их вкусом, а не удовлетворять ими голод.

– Не слушай её, неси! – засмеялась Мария.

Девушки получили три красивые квадратные коробочки разных цветов, обвязанные белыми лентами.

– Открывайте по очереди, – попросил Александр. – Эти десерты заслуживают, чтобы ими сначала полюбовались. Маша, начинай. Потом Вика, а последняя – Оля.

Никто не стал возражать. И под звук открывающейся бутылки кавы Маша развязала ленту и открыла бирюзовую коробочку. В ней лежал пончик, облитый синей глазурью и усыпанный мелкими ракушками и морскими звёздами из марципана. Из дырки пончика торчал хвостик серебристой шоколадной рыбки, как бы ныряющей внутрь десерта.

– Я не смогу это есть. Это очень красиво, – театрально захныкала Маша.

И тут же за окном зажглось пять неоновых жёлтых звёзд, установленных на небольшой поляне перед лесом.

– Ого! – радостно воскликнула Вика. – Интрига!

Мужчины явно были в сговоре: они упорно молчали и сдерживали гордые улыбки.

Пятницкая поспешила открыть свою фисташковую коробочку. В ней стояла тарталетка из белого шоколада: справа она была заполнена белым муссом, а слева – россыпью заиндевевших черничек. По ободку десерта рассыпались марципановые маленькие цветочки-незабудки, а в середине красовалась бабочка.

– Ах! – заворожённо вздохнула Виктория.

А на улице зажглись пять неоновых голубых цветочков.

Все притихли: теперь была очередь Оли. Она медлила, кусая губу. Кажется, даже ей уже стало понятно, к чему всё идёт, и она то ли смущалась, то ли боялась ошибиться в предчувствиях.

– Открывай, – приободрил её Саша.

Ольга осторожно улыбнулась и развязала розовую коробочку. Там была пиала из белого шоколада с нарисованными глазками, торчащими ушками и радужным муссом, который дыбился завитком, словно грива лошадки. И ещё был рог. А на нём блестело обручальное кольцо.

На полянке тотчас зажглось пять неоновых красных сердечек.

Оля подняла глаза на Сашу. Тот широко улыбался. Все молчали, радостно переглядываясь. Маша не выдержала первой.

– Саша, что ты молчишь? Озвучь уже своё предложение! – торжественно сказала она, как дирижёр размахивая руками.

– Оля, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна? – улыбаясь, спросил Александр.

– Да, – тихо ответила Ольга, вновь смущённо закусив губу и опустив глаза.

Послышались радостные возгласы и аплодисменты. И Саша наконец обнял и поцеловал свою будущую жену прилюдно, уже не скрывая, что они вместе. А вскоре Оля и Петров и вовсе скрылись в спальне на втором этаже.

Вика вышла на веранду, кутаясь в плед. Неоновые фигурки ещё горели. Это было романтично.

– Пора выключать огни, – сказал Виктор, присоединяясь к жене.

– Ещё пять минут на романтику – и выключишь, – попросила Виктория. Сквозь её улыбку проглядывала лёгкая грусть.

– Тебе ли сетовать на отсутствие романтики? – тоже улыбнулся Витя. – И да, у тебя есть больше, чем пять минут. Нужно ещё пульт найти. Не спросил у Саши, куда он его положил.

– Когда вы успели установить огни?

– Это не мы, попросили отцов.

– То есть почти все всё знали?

– Да, они тоже рады за них. Оля беременна. А я всё не мог взять в толк, почему Сашка так торопится закончить загородный дом. Скоро туда переедут.

– Это здорово. Ване будет раздолье. А то у них такой район, что до ближайшего дерева нужно ехать на машине, – пошутила Вика.

– Ладно тебе. Там есть скверик рядом. Хороший район. Тебе не нравится? До Кремля пешком полчаса.

– Я работаю в Москва-сити. Что мне Кремль? А почему ты спрашиваешь про тот район? Хочешь, чтобы мы переехали в ту квартиру?

– Нет. Пусть останется для Вани, – немного грустно ответил Виктор и многозначительно замолчал.

– Что не так, милый? – не понимая, спросила Пятницкая.

– Меня беспокоит, что мы до сих пор с тобой живём в съёмной квартире. Может, поэтому ты ещё не беременна?

– Как это связано? – усмехнулась Виктория.

– Ты не уверена во мне, – пояснил Поспелов, смущая Пятницкую таким ответом. – Нет стабильности.

Шутить ей сразу расхотелось. И она очень серьёзно сказала:

– Я уверена, что хочу прожить с тобой всю жизнь. Уверена, что у меня лучший мужчина. Уверена в своей любви к тебе. Это в готовности стать матерью я не уверена. Прости меня.

– Я люблю тебя. Я говорил: я буду ждать.

– Ты так сильно хочешь ребёнка?

– Я думаю иногда: а вдруг что-то случится? Тебя не станет. И если у нас будет дочь или сын, я уже не буду одинок.

Виктория молчала, не веря, что подобное говорит Виктор.