Целительница: начало

– Название должности пока не скажу, сам ещё не знаю. Придумаем с кадрами что-то красивое. По зарплате – готов дать сто пятьдесят тысяч на руки. Больше сейчас, увы, не могу. Перспектива роста возможна, главное, чтоб мы сработались.

– Хорошо. Я готова.

– Когда сможешь выйти?

– Могу с понедельника. Сегодня как раз был последний рабочий день на прежней работе. Отдохнуть успела на Кипре.

– Вот и славно. Только приходи в среду к десяти утра в приёмную. Мне нужно решить, где будет твоё рабочее место, да и должность определить.

– Договорились.

– Есть у меня к тебе теперь личная просьба. У моей матери проблемы с ногами, боли замучили. Никак не могу уговорить её пройти полноценное медицинское обследование. Может, ты сможешь помочь?

– Я могу с ней поговорить. А исцелить без её согласия точно не смогу.

– Понимаю, – задумчиво резюмировал Николай. – Буду признателен и за разговор. Когда у тебя будет время?

– До десяти утра среды я совершенно свободна, – улыбнулась Вика.

– Давай сейчас, – обрадовался Краснов. – Не против?

– Не против.

– Посиди тогда минут пять в приёмной. Я сделаю ещё несколько звонков – и поедем. Заодно скажи Наташе, чтоб водитель подъехал через десять минут к входу.

Пятницкая кивнула и вышла.

Удивлению Смолина не было предела, когда он увидел, как Николай Краснов помогает Пятницкой сесть в машину. Он стоял и недоумённо смотрел, как они уезжают. Тут же позвонил Виктории, но та сбросила звонок, а через пару минут написала, что перезвонит позже.

* * *

– Проходи, деточка, проходи. Меня Антониной Фёдоровной зовут. Прости, что не встречаю и не могу накрыть стол, чаем напоить. Ноги слабы, тяжело ходить. А сегодня, видимо, погода ещё – совсем не могу.

Виктория поздоровалась, представилась и прошла в спальню, присела на стул рядом с пожилой женщиной.

– Это что же мой сын удумал? Тебя ко мне прислал. Про чудеса рассказывает. И Полиночка его слова подтверждает.

– Чудеса не чудеса, но то, что у вас диабет и тромбоз на этом фоне, я вижу.

– Что ж, деточка, это не секрет. Коленька уже поведал тебе о моих недугах?

– Нет. Мы с ним о вас подробно не говорили. Сказал только, что на ноги жалуетесь.

– Да, ноги. Ничего, я уже, честно сказать, и не жалуюсь. Век бы свой поскорей дожить и всё. Что людей зря беспокоить.

– Так им, может, за радость побеспокоиться о вас?

– Это мужу я была в радость, а он – мне. А у детей и внуков своя жизнь. Пусть лучше сами поживут, чем тягость от моих нужд испытывать.

– Торопите своё время. Зачем? Вот вас Никитка очень любит. Чаёвничать с вами любит и разговаривать по душам. Больше, чем с родителями.

– Да, внучок мой старший, – с лёгкой улыбкой подтвердила Антонина Фёдоровна, а потом с горечью добавила: – Любит… Так любит, что вторую неделю не заходит. Забыл старушку.

– Влюбился он, да ещё взаимно. Он и его девушка для всех пропали. А вас Никитка очень любит. Только когда первая любовь в шестнадцать лет, не грех и бабушку на время позабыть.

– Правда? – обрадовалась старушка, немного даже подскочив в кровати. – А я и не знаю!

– Никто ещё не знает. Вы у Николая спросите, он вам тоже скажет, что забыл, как сын выглядит.

– Любовь – это хорошо, – многозначительно произнесла Антонина Фёдоровна. – Мы с Павлом Сергеевичем, моим мужем, друг друга любили. Жаль, оставил он меня рано. Взаимная любовь – это очень хорошо. Я знаю. Ах, как я за Никитку рада!

– Так, может, пока не спешить вам к Павлу Сергеевичу? Порадоваться за внука, погулять на его свадьбе? Правнуков понянчить?

– А что? Так скоро?

– Скоро не скоро, но если дело пойдёт, то к его двадцатилетию уже всё может случиться. Впрочем, прогнозы давать не буду, многое от Никитиных решений зависит и от поддержки близких.

– А ты, деточка, откуда знаешь?

– Вижу, – пожала плечами Виктория.

– Хорошие видения, подтвердить бы их.

– Позвоните внуку. Куда уж проще подтвердить.

– А ведь верно говоришь, – радостно согласилась Антонина Фёдоровна и потянулась к телефону.

– На чай позовите его с девушкой, – подмигнула Пятницкая. – И если вы не против, пока будете разговаривать с ним, я тяжесть с ваших ног сниму и диабет исцелю.

– Хорошо, деточка, хорошо. Делай, что нужно, – пробормотала старушка, увлечённая набором номера телефона. – Любит, говоришь. Как прекрасно!

После разговора с Никиткой довольная Антонина Фёдоровна, и не вспоминая о своих прежних недугах, встала с кровати и поспешила заваривать свежий чай. И лишь в дверях остановилась.

– Совсем не болят ноги, милая деточка. И не помню, когда такое было.

– И не вспомните, если выбросите из головы мысли, что ваши близкие вас не любят и вы их тяготите. У вас прекрасная дружная семья. И вы им очень нужны. И, кстати, ваши пироги с капустой и вишней тоже.

– Точно! Оставайся на пироги. Сейчас поставлю быстрое тесто. Не на опаре, но всё равно получаются прекрасно. Никитка придёт с девушкой. Коленька сейчас жену с младшей дочкой позовёт. Посидим, повспоминаем. О себе расскажем, о тебе послушаем. Надо же тебя как-то отблагодарить. А хороший вечер – прекрасная награда.

– Буду рада, – согласилась Вика.

* * *