Целицельница 2

— Вот интересно, — продолжая исследовать меня внимательным, но каким-то мягким, участливым взглядом, — кто-нибудь может сказать, что именно происходит сейчас с госпожой Салтыковой?

— Последствия хорошо проведенных выходных? — опять не удержался от реплики Бабичев.

— Идиот! — тут же высказалась на его счет Аня.

— Полностью с вами согласен, — с какой-то… хитрой усмешкой поддержал ее Иван Васильевич. — В таком возрасте и не знать симптоматику хорошо проведенных выходных… — Он с намеком качнул головой. — Случай тяжелый, но лечению поддается.

— Паническая атака? — выдал версию кто-то из сидевших за моей спиной. И ведь голос знакомый, но в ушах звенело, так что пробилось, как сквозь преграду.

— Очень близко, — не без удовлетворения кивнул Иван Васильевич, — но не она.

— Эмпатический статус, — приподнялся Иван.

А меня прямо-таки прошибло. Нет, не облегчением от осознания, что именно со мной происходило, от понимания, что могло стать его причиной.

— Великолепно! — взмахнув руками, между тем удовлетворенно воскликнул Иван Васильевич. — Эмпатический статус той или иной степени возникает у целителей-эмпатов, обладающих способностями значительно выше среднего уровня, как реакция на события, происходящие с людьми, которые с ними каким-то образом связаны. Будь дар госпожи Александры Салтыковой менее структурированным, мы бы сейчас наблюдали третью или четвертую стадию, выраженную в тяжелой, купируемой только специалистом, истерике, но — он наметил поклон в мою сторону, — в нашем случае все происходит достаточно интеллигентно. Хотя это и требует со стороны госпожи Салтыковой огромных усилий.

— Но ведь надо что-то делать?! — подскочив, возмущенно выдала Анна.

Мысленно поблагодарив ее за поддержку, заставила себя медленно выдохнуть.

Она права! Надо что-то…

— Извините, — я резко встала.

Меня вновь качнуло, но это уже не имело значения. Внутренняя дрожь ушла сразу, словно ее и не было. И хотя тело ощущалось влажным, слабости, которую чувствовала еще мгновение назад, уже не ощущала.

— Вы можете идти, Александра, — с какой-то печалью в голосе произнес Иван Васильевич и отступил, освобождая проход.

Я кивнула. Схватила сумку, бросила туда учебник, посмотрела на Анну, на Ивана…

Мысль о том, что прощаюсь, была странной. Но она была. И я не могла этого изменить.

Вышла я из кабинета спокойной. И хотя спокойствие это воспринималось мною ледяным, отстраненным, как если бы сама находилась с одной стороны, а оно — с другой, это состояние меня устраивало больше, чем выкручивавший раздрай.

А еще я понимала, что все действительно только начиналось, но уже могла действовать. Пусть пока и не знала как.

Первое, что сделала, когда закрыла за собой дверь кабинета, достала телефон и набрала номер Андрея.

Тот ответил сразу. И это мне совсем не понравилось.

— Что с отцом? — жестко спросила я, не дав ему произнести ни слова.

Иван Васильевич правильно сказал: реакция на события, происходящие со связанными с эмпатом людьми.

Перед тем, как напали на Прохора, меня корежило. Теперь…

— Я еду, — практически оставив без надежды, глухо отозвался Андрей. — Из Академии не выходи. Я скоро…

Отключившись, прислонилась лбом к стене. Закрыла глаза.

Отец был жив…

К сожалению, я не была в этом уверена.

Отлепиться от стены мне пришлось вновь себя заставлять. И дойти по коридору до лестницы. И спуститься вниз. И одеться, забрав пальто из гардероба.

О том, что Андрей просил не выходить из Академии, я вспомнила уже на улице. Добредя до ближайшей скамейки, села.

Погода опять испортилась, напомнив, что осень коварна своим непостоянством.

Пока обходилось без дождя, но воздух был стылым. Да и ветер лупил, буквально сбивая своей яростью.

Но все это было неважно. Главное…

Дернувшийся в руке телефон вырвал из легкого ступора.

— Андрей? — ответила я раньше, чем увидела имя на экране.

— Иди на стоянку. Подъезжаю.

Я подскочила. Бросив телефон в карман, схватила сумку.

По дорожке, ведущей к стоянке, не бежала, но шла быстро, насколько позволял ветер. Он бил в лицо, вынуждая жмуриться. Дергал полы пальто, пытаясь пробраться внутрь.

Чувства, ощущения, осознание себя… все разделилось. Колени и ладони подмерзли, но словно не у меня. Внутри вновь дергало тревогой, но это опять была не я. Я просто неслась вперед. Туда, где надеялась получить ответы на свои вопросы.

На стоянку вышла, когда машина Андрея как раз тормозила у мини-вэна охраны. Кивнула дожидавшемуся меня Владимиру. Перехватив сумку другой рукой, прошла вперед, чтобы он оказался за моей спиной.

Водительская дверь джипа крестного открылась. Нога опустилась на асфальт…

Я собралась сделать шаг навстречу…

Все началось именно в этот момент.

— Сашка! Уходи! — заорал вдруг Андрей.

Их уроки не забылись. Главное, уйти из зоны поражения, позволив остальным сделать свою работу.

Я дернулась…

Владимир оказался быстрее. Оттолкнув меня за стоявший поблизости джип, сбросил с плеча автомат…