Цельнометаллический Князь II

Судья взялся за молоточек и начал методично отбивать вчерашний звонкий ритм.

Григория воспользовалась моментом и ещё раз посмотрела тайком на княгиню Масодову. Женщина была в платье, но не своём вчерашнем, а другом, хотя и всё ещё с чрезвычайно откровенным декольте. Григория даже удивилась, как грудь этой женщины умудряется не выпадать из него…

Наверное, она использует двухсторонний скотч.

Григория смотрела на лицо княгини, всё ещё очень привлекательное, чарующее, пускай и обильно измазанное макияжем — возможно даже лишним. И совершенно другая картина была в голове девушке. Перед глазами Григории держалась давняя фотография, сделанная ещё на заре этого искусства, — на ней стояла пара: статный мужчина с длинными чёрными волосами, заведёнными за уши, и рядом неловкая, ряженая девочка всего лишь четырнадцати лет, которая казалась даже ещё моложе, прямо совсем неказистым ребёнком на контрасте с нынешней роскошной княгиней.

Но это была она — пускай и много лет назад.

А мужчиной был Егор Григорьевич Трубецкий.

И когда-то они были помолвлены…

* * *

Сегодня будет ещё одна глава.

1. XV

Вскоре — сегодня это произошло как-то быстрее вчерашнего — судья закончил стучать молоточком и начал разбирательство. Сразу обговорили важный вопрос. Так как заседание сегодня ожидалось особенное длинным, — в связи с тем, что нужно было выслушать показания всех свидетелей, — его решили разделить сорока пятиминутным перерывом.

Когда об этом услышал Игорь, юноша призадумался и кивнул.

Главное, чтобы не задержали до самого вечера, ведь примерно в пять часов ему нужно было проводить Елисавету на бал. Да и самому на нём побывать, — почему бы и нет. Если слушанье сегодня пройдёт благоприятно, его перестанут как прежде ограничивать.

Наконец судья дал право голоса плешивому прокурору, который в свою очередь уступил место комиссару. Сухим голосом, поглядывая на юношу как и вчера с предвкушением, — но теперь уже более агрессивно, — он вызвал первого свидетеля:

— Следствие приглашает в зал суда генерал-майора Стрелкова…

На платформах зашептались. Игорь почувствовал, что кто-то внимательно на него смотрит, причём совсем рядом, среди присяжных. Кто бы это ни был, его, судя по всему, очень занимало, как юноша себя поведёт в преддверии показаний именно этого свидетеля… Заметить, кто на него смотрит, Игорь не успел. Жаль, ведь знай он, кто это был такой, и стало бы ясно кто именно среди присяжных дворян работает на человека сверху.

Секунд сорок спустя в зал через огромные двери зашёл мужчина, низкий и немного полноватый, в тесном и потому нелепом чёрном пиджаке и с единственной правой рукой — левый рукав у него покачивался, как собачий хвост.

На губах комиссара заиграла улыбка. Вот и он, подумал мужчина, вспоминая, что именно этот генерал-майор был одним из главных козырей обвинения.

В то время как другие замешенные в дело армейские чины либо отмалчивались, либо давали туманные показаний, он единственный заявил прямо, что у него есть что сказать по этому делу, и что в суде он всё это выскажет.

Сгорая от предвкушения, комиссар заговорил:

— Единственный вопрос вам… Генерал-майор. Вы можете заверить о виновности обвиняемого во всех выдвинутых обвинениях, и конкретно о его причастности к иностранным службам? Скажите просто: виновен ли обвиняемые?

В зале суда повисла тишина.

Все собравшиеся навострили уши.

И люди на платформах, и присяжные, и судья, и прокурор… Все они смотрели на мужчину в нелепом чёрном пиджаке.

Он прокашлялся.

И сказал:

— Виновен…

Бах! — от вспышки радостного волнения комиссар ударил руками о деревянный столик.

— Тогда…

— Он виновен в том, — вдруг продолжал Стрелков своим хриплым голосом:

— Что верой и правдой служил своему отечеству и его Императорскому Величеству… — сказал мужчина и замолчал.

Но все прочие в эту секунду заговорили. Гомон захватил платформы. Лица присяжных переменились. Прокурор растерялся и разинул рот. Комиссар вообще ошалел, вырвался вперёд, схватил обеими руками деревянный столик, словно пытаясь его вырвать, и крикнул:

— Подождите, что именно…

— Всё. Больше ничего сказать не могу по делу, — сухо заявил Стрелков и поправил свой пиджак.

— Что значит не можете, стойте! — ревел комиссар. — Доподлинно известно, что обвиняемый получал какие-то письма. Что это за письма!?

— Ничего сказать я не могу, — сухо отрезал Стрелков. — Я получил серьёзно ранение, — все в зале после этих слов посмотрели на его культю, — лежал в постели, переписки не проверял.

Лицо комиссара стало красным, как будто ему жгут завязали на шее. Разговоры в помещении звучали всё громче. Мужчина набрал воздуха, хрипя и собираясь закричать ещё что-то, но неожиданно зазвучал спокойный, приятно хрустящий голос:

— Генерал-майор уже дали свои показания; не вижу смысла следствию его задерживать.

Все обернулись к одному из дворян присяжных, приятному старичку с пышными серыми волосами. Генерал Кутузов непринуждённо смотрел на судью. Тот помялся, кивнул и заявил, что свидетель свободен покинуть зал.