Целующиеся с куклой

В Германии самый главный стратегический объект — это почта. Если бы Ленин делал свою революцию в Германии, ему не нужно было бы брать мосты и телеграф. Хватило бы одной почты. Без почты Германия в отсутствии противника безоговорочно капитулирует и сама на колени опустится. Так как в Германии всё делается «реr Post». По почте то есть. По почте идут счета, вызовы к чиновникам, по почте посылают письма адвокаты, врачи, домовладельцы, работодатели, полиция, школы, телефонные и авиакомпании. По почте покупают и продают товары в широком ассортименте, по почте идёт деловая переписка между субъектами предпринимательской деятельности, банками, секретными объектами, частями Бундесвера, по почте идёт всё на свете.

Али не Ленин и взять почту своими силами никак не мог. Но свести на нет её титанические усилия по доставке корреспонденции адресатам — вполне.

Правда, диверсия требовала соучастников. И для крупномасштабной акции искать их нужно было по всей стране. А столько энтузиастов найти не так просто. Чтобы люди откликнулись, они должны иметь убеждения. И должны быть очень злы. На всё и на всех. В частности на немцев.

Такие люди в Германии, слава Богу, есть. Но у них же на лбу не написано, что они потенциальные мстители, и в телефонной книге против их фамилий никаких пометок не стоит. Что можно считать вопиющей недоработкой спецслужб.

Хорошо ещё, что организатором Али оказался бестолковым. И наладить общегерманскую диверсионную сеть не смог. Может, средства ему не позволили. Почему-то же он звонил от Брунгильды, когда она уходила, а он как будто досыпать у неё в квартире оставался. Хотя, возможно, это он для конспирации звонил от неё, а не от себя, или для других целей. Так или иначе, но Брунгильда, получив первый после знакомства с Али счет за телефон, чуть дар речи навсегда не потеряла.

А он сказал:

— Значит, твоя любовь — это миф и мираж, раз тебя такие мелочи волнуют.

— Ни хрена себе мелочи. Четыреста евро.

— Да отдам я тебе твои евро, — сказал Али. — Как только Аллах захочет, так я тебе их сразу и отдам. Запиши на мой счёт.

В ответ на эту наглость Брунгильда смогла сказать только:

— Ты не в ресторане! — и всё.

Кажется, именно после этого разговора Али стал исчезать. Исчезнет и не появляется до вечера пятницы. В субботу опять исчезнет. Утром.

«Ну точно он террорист какой-нибудь», — думала Брунгильда, и эта мысль страшно её возбуждала, и она набрасывалась на Али, как только он появлялся, и мучила его подозрениями и ласками до седьмого пота.

Али же никуда не пропадал и не исчезал. Он, поняв, что в масштабах страны не тянет, решил провести диверсию в пределах одного отдельно взятого города Крайсбурга. И посмотреть, что из этого получится. Вот он и подыскивал в городе соучастников. Благодаря личным контактам и связям. Среди своих братьев по вере, видимо. А может, и русских подключил или алкоголиков из числа коренного населения. Кто его знает. Не пойман не вор. И тем более не диверсант.

Нет, в конце-то концов, его поймали, но он никого не выдал и всё героически отрицал. Невзирая на то, что взяли его с прямыми уликами в руках.

А было это, значит, так. Город Крайсбург жил своей обычной городской жизнью. Транспорт ходил по расписанию, супермаркеты работали, больницы, кафе, музей и госучреждения — тоже. Работала, естественно, и почта. Работала как часы. Почта — это вообще последнее, что работает в Германии, как часы. И она перелопачивала горы самой всевозможной корреспонденции, доставляя её по адресам в течение одного дня.

Но по следам почтальонов шли теперь люди Али с универсальными отмычками. Почтальоны клали письма в ящики, а алиевцы их оттуда в мгновение ока вынимали.

Хорошие отмычки им Herr Федя Мультик изготовил. Да и отчего бы он мог изготовить плохие отмычки? На одной шестой части суши Федиными отмычками весь цвет преступного мира пользуется и горя не знает. И когда Али объяснил, что отмычки должны любой немецкий ящик открывать, как родной, Федя сказал:

— Сделаем, раз ты что-то против немцев затеял. Потому что мне в Германии нравится всё! Кроме немцев. — И сделал Али требуемые отмычки. Правда, скидку за оптовый заказ, дать отказался.

Какое-то время, когда операция уже шла, жизнь в городе двигалась по инерции. А потом инерция иссякла и кончилась. Сначала несколько неимущих получателей социальной помощи, буквально четыре человека, обнаружили, что их нищенское пособие (о таком средний россиянин может только несбыточно мечтать. Прим. А.Ху.) уменьшилось. Стали через переводчика звонить, а им говорят: «Мы вас вызывали письмом, чтобы временно работой обеспечить, а вы не явились. За это мы сняли двадцать процентов вашего пособия». Те доказывают, что никаких писем никогда не получали, а им не верят. Потому что кто же поверит получателям социальной помощи. Которые к тому же не местные, а из-под Кишинёва и Одессы.