Цена

УОЛТЕР. О да, я чуть это не сделал. (Смеется). Но в этом безумии был один плюс — если, конечно, совсем не спятил. Видишь ужас — не тот, от которого кричат, а тот медленный ежедневный страх, который мы называем честолюбием, предусмотрительностью и жаждой денег. Но главное — и я давно хотел тебе это сказать: ведь это ты помог мне увидеть его в себе.

ВИКТОР. Я?

УОЛТЕР. Да. (Смущен, но пытается улыбнуться). Своей жизнью. Я никак не мог понять этого, Вик, ведь в конце-то концов — ты же лучше учился… И остаться на такой работе все эти годы… Мне представляется это… (Обрывает фразу: неопределенность реакции ВИКТОРА делает его улыбку еще более широкой). Знаешь, мне это и в голову не приходило, пока я не заболел: ты ведь сам сделал свой выбор.

ВИКТОР

. Выбор? Какой выбор?

УОЛТЕР. Ты хотел настоящей жизни, а это дорого обходится. (Наконец он нашел нужную тему: видит, что затронул струнку в душе брата; теперь возникает прилив доверия). Я знаю, может быть это жутко наивно, но, по-моему, в отношениях имеет значение все, даже мелочи. По правде говоря, я не хотел с тобой на этой неделе говорить, потому что боялся. Я так долго создавал концепцию собственной личности и вовсе не уверен, что ты сможешь ее разделить. Но мне бы хотелось… (В недоуменном взгляде ВИКТОРА он видит разрешение продолжать). Представь: я дошел до ручки: стал бояться собственной работы; в конце концов перестал оперировать. Знаешь, бывают минуты, когда оставь человека в покое — он проживёт год, а то и два, но если взять скальпель — то сразу умрёт. И решение часто бывает… ну не совсем, но, в общем, спорное. Но его всё же принимаешь и считаешь, что делаешь правильно. Или вообще ничего не считаешь, как я до поры до времени. (Небольшая пауза. Он больше не смеётся. На его лице виден оттенок смущения). А потом была серия неудач. Это может произойти с каждым, но со мной до тех пор не происходило — так чтобы одно за другим. Во всех этих случаях одно было общим: этих людей считали неоперабельными. И вдруг совершенно неожиданно… мне открылись мотивы моих действий. Почему я шел на риск там, где другие, даже самые опытные, отказывались? Первое, что пришло мне в голову — чтобы добиться невозможного. Посрамить конкурентов. Но в конце концов я понял, что есть тут что-то еще. И это что-то еще — страх. Он-то и управляет мной — мозгом, руками, честолюбием — и целых тридцать лет.

Небольшая пауза.

ВИКТОР

. Страх чего?

Пауза.

УОЛТЕР(теперь он смотрит прямо на ВИКТОРА). Страх того, что со мной когда-нибудь случится то же… (Смотрит на кресло в центре комнаты)…что и с ним. Что однажды вечером я вдруг пойму, что деградировал и выброшен на помойку. (С лёгким намеком на немедленный вызов). Ты ведь понял, о чем я, а?

ВИКТОР медленно отворачивается — он отказывается принять ситуацию.

Так вот почему ты занялся другим?

ВИКТОР(чувствуя обязанным ответить себе). В некотором роде. Хотя были и иные причины.

УОЛТЕР. Вик, мы оба бежим от одного и того же. Я думал, что хочу быть наверху, но что такое верх — так и не увидел. Меня засосало болото успеха и чековых книжек, тебя же — служба. Но разница в том, что защищая себя, ты никому не мешал. И я научился уважать это, Вик, ты ведь просто пытался стать людям полезным.

ЭСТЕР. По-моему, прекрасно прийти к такому самопознанию.

УОЛТЕР

. Эстер, очень странно, в больнице, впервые с того времени, как мы были детьми, я вдруг почувствовал себя… братом. Так было когда-то… (ВИКТОРУ)…и мне кажется, теперь я знаю, как нам снова стать друзьями.

ВИКТОР(после небольшой паузы, неуверенно). Что ж, прекрасно, я очень рад.

УОЛТЕР(у него в запасе есть еще кое-что, но он понимает, что на верном пути и уверенно продвигается в этом направлении). Видишь, вот почему ты все ещё женат. А сейчас такое редко бывает. И почему твой мальчик в полном порядке. Да потому что вы действительно жили. (ЭСТЕР). Но вы это знаете и даже лучше, чем я сам.

ЭСТЕР. А я и не знала, что мы знаем, Уолтер.