Цена бессмертия

Вокруг нас и на экране внешнего обзора ничего не изменилось. Лотта и Глэдис неподвижно стояли в ста метрах от корабля и бессмысленно смотрели прямо перед собой. Из здания не доносилось ни звука. Да, ничего не изменилось, но я знал: там, на втором этаже центрального корпуса, каждый из пятидесяти киберов Рута оказался в замкнутом, очень тесном пространстве. Им из него не выбраться. Они, знал я, попробуют сделать это, когда увидят, что охраняемые ими люди уходят прочь. Они двинутся за контрактниками и будут бесконечно долго шагать или бежать — чтобы, сделав пару шагов вперед, снова оказаться на том же месте, откуда начали движение. Они будут стрелять из винтовок или из бластеров, но пули и заряды вернутся туда, откуда они были выпущены, и отдадут свою взрывную силу источнику. Звуков разрывов и рева киберов нам не услышать — невозможно услышать то, что находится в другом пространстве, — но вот видеть все это мы будем очень хорошо. Почему так — не мой вопрос, гений моего покойного отца дает ответы только специалистам…

Дело сделано. Пора выходить из зведолета и забирать Глэдис. И Лотту.

Но все-таки: куда подевался Грегори Рут?..

Я внутренне встряхнулся, отдернул руку от сенсора и сказал:

— Все, Рич, я пошел.

Он кивнул:

— Я и Торнадо прикроем тебя. Если что-то будет не так, попробую изменить топографию «ловушки». Хотя, — он неуверенно посмотрел на монитор, — это будет проблематично… Надень бронежилет и возьми оружие и рацию.

Я скинул куртку, нацепил бронежилет, взял в руки бластер, надел на голову обруч с рацией и шагнул из зала управления в контрольную камеру.

Пока открывался люк и спускался на землю короткий трап, я стоял неподвижно, изо всех сил сжимая бластер побелевшими от напряжения пальцами. Перед глазами всплыли бессмысленные, пустые лица Глэдис и Лотты. Рут, этот электронный монстр, псих, превратил бедных девочек в безмозглых кукол! Скорее, скорее забрать их отсюда и вернуть им жизнь! А если все-таки доведется свидеться с Рутом…

Трап стукнул о землю нижней ступенькой, я опустил взгляд. Глаза резанула яркая зелень газонной травы, в лицо пахнул легкий свежий ветерок. Я одним прыжком вымахнул из контрольной камеры, перелетел через трап, упруго приземлился на газон и огляделся. В двухстах метрах от меня высилась неуклюжая громада транспортника. Центральный корпус находился по другую сторону моего звездолета. Я обежал звездолет и остановился на асфальтовой дорожке, ведущей к зданию.

Лотта и Глэдис оставались на том же месте. Увидев меня, они не выказали никаких эмоций и не издали ни звука. Но, словно повинуясь чьей-то грубой руке, толчком подались вперед и медленно побрели вперед.

— Глэдис! — закричал я и кинулся им навстречу. И увидел, как ожили глаза моей девушки, как в радостном полете взметнулись вверх ее тонкие брови и полные яркие губы беззвучно прошептали:

— Дэнни!

Я летел ей навстречу. Между нами оставалось несколько шагов, когда я увидел, как между головами Глэдис и Лотты сверкнула мгновенная яростная вспышка, потом уши заложило от грохота выстрела. И только после этого в грудь ударил страшный огненный смерч. Он опалил лицо жгучей болью, проломил мне ребра — во всяком случае, мне в тот момент так показалось — и опрокинул на спину. Я грохнулся на асфальт, ничего не видя и не слыша — от боли и дикого воя в ушах.

Прошло несколько долгих секунд. Все это время, скорчившись на асфальте, я боролся с жаркой болью в груди. Наконец она отступила, и я смог почувствовать другое — как жжет кожу дымящийся бронежилет, как сухо трещат опаленные брови и как бешено колотится мое несчастное, но все еще живое сердце. И еще я мог слышать, как надрывается в динамике рации голос Ричарда:

— Дэн, Дэн! Ответь! Ты жив?

Но я слушал не его. Я слушал мефистофелевский хохот, который раздавался из-за спин Глэдис и Лотты. Очень выразительный хохот, исполняемый просто прекрасно — этаким рокочущим, богато модулированным баском.

Хохот Грегори Рута.

Кибер, в котором обитал мой враг, был здесь, где-то рядом. Он уже не ревел, как все киберы-рабочие, Рут снабдил его синтезатором речи.

И еще бластером…

Я сжал зубы, встал на колени, пошарил рукой возле себя и взял в руки оброненное оружие. И, пока делал это, уверился, что ребра целы. Потом напрягся изо всех сил и встал на ноги. Меня шатало. Перед глазами плыли цветные круги. Но я знал, что должен был стоять. Должен жить. Грегори Руту я нужен был живой. И пока это так, у меня оставались все шансы победить в этом диком противостоянии — пусть даже он и выиграл первый раунд…

Я исподлобья взглянул на пустоту между головами Глэдис и Лотты. «Как? — билось в голове. — Как он это сделал? Где он?»

Здесь. И в каком бы виде он ни был, надо с ним разговаривать. Все-таки мы приперли его к стенке «ловушкой», киберы-рабочие в наших руках…

— Ты… — с хрипом выдавил я, наводя бластер на девушек. — Придурок… Ну-ка, покажись!