Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

— Нет! — Либена шагнула вперед. — Если мы его убьем, то сами станем, как Алий! Неужели ты не понимаешь? Ты же всегда боялся уподобиться отцу! А сейчас… Мы же не… — Ли осеклась. Закрыла лицо ладонями, не в силах смотреть ни на одного из мужчин. Лав устало прикрыл глаза.

— Я не предлагаю подсыпать ему яда. Просто — пусть разбирается со своими проблемами сам. Ты помнишь: нам никто не помог.

— Именно поэтому, — прошептала Либена. Чеслав открыл глаза. Посмотрел на измученного гостя, на мачеху и решительно произнес:

— Если тебе так хочется на плаху, я готов разделить с тобой и этот путь. Но знай: ты совершаешь глупость. Прошу: подумай еще! Подумай, Ли, ради Отца всего живого! Он этого не стоит!

Либена кинулась к кровати. Чеслав с неудовольствием отметил, что она не удержалась бы и сделала по-своему вне зависимости от того, что бы он ей сказал, но с его согласием ей, конечно, выполнить задуманное проще. Вен с неприязнью смотрел, как Ли садится на кровать больного, берет его за руку — грубую, мозолистую, смотрит на огонь — и оборачивается к нему, Чеславу. Страх, ожидание боли, яростное упрямство… И надежда, что, как и раньше, он не оставит ее одну.

— Ты же…

— Я буду рядом, — пообещал Чеслав. — Если понадобится — позову.

Ли благодарно кивнула. Генерал застонал. Лаву тоже хотелось стонать, но он этого себе позволить не мог. Ему оставалось только смотреть. И ждать расплаты. В честность и благородство генерала он не верил. Каждый в этом мире одержим своим желанием. Каждый слышит только собственную правду. И если уж отец не остановился…

Генерал со стоном повернул голову и безумным взглядом посмотрел прямо на Чеслава. Либена коснулась огня свечи. Тьма алчно зашипела.

И Лав почувствовал, что тоже шипит, как змея. Сжал свои короткие, напоенные тьмой пальцы в кулак — и усмехнулся.

***

Ночь была темна, но в этот раз тьма мало заботила Либену. После вечернего разговора с Чеславом и последующей процедурой она так и не смогла уснуть. Ворочалась, вставала, тушила и зажигала свет, открывала и закрывала окно — все не то. Все казалось, что она сделала что-то не так, мало, плохо. Под утро, когда стало совсем невыносимо, она оделась и прокралась в комнату жениха. Словно вор, а не хозяйка дома. Словно убийца.

Невзор спал. Гораздо спокойнее, чем вечером. И безмятежнее. Даже шрамы, исполосовавшие его тело, стали выглядеть менее грозно, как будто разгладились. Либена какое-то время смотрела на жениха со странной смесью страха, надежды и бессилия, затем села рядом, коснулась повязки — одеяло во время сна сползло вниз, и мужчина лежал голый по пояс. Как-то она вчера не додумалась надеть на него рубашку после ночной перевязки. Да и как? У него рана, Либена и так боялась его трогать лишний раз. А вечером они с Лавом думали совсем о другом. Не до приличий было. А теперь вот он, может, замерз.

— Генерал?

Мужчина не отозвался, только дрогнули веки на секунду. Либена подождала еще немного, потом глубоко вдохнула, сосредоточилась, прикрыла глаза.

— Я вам поверила, — неожиданно для самой себя произнесла она. — Не предавайте меня, сид!

От ладони, лежащей на белой повязке, потек зеленый туман. Пальцы вены задрожали. Она стала перебирать ими: медленно, осторожно, словно играла на маленьком очень нежном инструменте. Зеленые вихри послушно кружились у ее руки, опускаясь вниз тонкими змейками. Змейки бежали по телу мужчины — и оседали на коже и повязке быстро тающим рисунком.

— Что вы делаете?

Крик был настолько грозным и неожиданным — увлекшаяся лечением Либена не услышала, как открылась дверь — что женщина подскочила на месте. Туман исчез, зато глаза вены позеленели от страха.

— Вы… — Она вскочила на ноги, пошатнулась, отступила к окну. — Вы так рано…

Вадим метнулся к кровати, увидел, что с другом ничего страшного вроде не происходит, и вернулся к наблюдению за темнокровной.

— Так значит, вы ведьма?

Либена молчала. Она уперлась спиной в подоконник, дальше отступать было некуда. Путь к двери преграждал вен Борз. С каких пор он стал вставать так рано, да еще трезвым? Что ему здесь надо?

— Ведьма, не отрицайте! Я не слепой!

— У нас нет законов, преследующих чародеев, — заметила Ли. — Цвет моей крови вас не касается.

— Касается, очень даже касается! — с невероятно кровожадным видом заявил вен. — Ведь мы расследуем дело о МАГИЧЕСКОМ вмешательстве в дела государственного налогообложения. Вы знаете, что у государя мелькала мысль, что погодная аномалия — лишь способ навредить финансовой системе страны? Меньше денег в казне — слабее серземельская армия, не говоря уже об всем остальном. А значит, слабее само Серземелье.

В голове билась одна мысль: «Чеслав был прав. Прав! Не надо было в это лезть!» Но одновременно Либена знала, что она бы все равно это сделала. Как тогда, когда Алий впервые попросил: «Дай руку!» — и она сама протянула ему ладонь. Тогда тоже казалось: что может случиться страшного от потери одной капли крови? Оказалось, одной ему было мало.