Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

— Это не твое дело, степняк! Уйди!

— Ты зол. Ты исцчешь дракы?

— Что ты понимаешь? Я ищу справедливости!

— Зацчем же ты обыжаэшь дэвошку? Эй нэпрыатно.

— Это не твое дело!

Кагыр обернулся к Дее.

— Што стоышь, дурошка? Ыды отсуда!

Деяна хотела из принципа остаться, но посмотрела на красное лицо Мирослава и передумала. Добежала до дома, прошмыгнула на кухню, захлопнула дверь. И застыла, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Непонятные слова, пьяный рык, тишина…

Когда дверь внезапно открылась, Дея взвизгнула от неожиданности. Вскочила с лавки, всматриваясь в фигуру вошедшего.

— Нэ бойса, йа эго не убыл. Он пошел домой. Спат.

Деяна отвернулась. Она не собиралась разговаривать с этим страшным, мерзким человеком.

— Дурошка, — сказал тижиец и вышел во двор.

Сам дурак!

Дея принялась за работу. Затопила печь, начала вычищать столешницу, с остервенением натирая ее тряпкой. Замесила тесто, поглядывая иногда на дверь — не идёт ли степной проходимец на запах? Почистила картошку и морковь, прислушиваясь к уличному шуму. Но ничего необычного не заметила. Остановился экипаж совсем близко, кто-то обронил пару строгих фраз — и все.

Тесто почти поднялось, когда дверь распахнулась от пинка. Кагыр вошёл в дом, держа на руках завёрнутое в покрывало тело. Следом за ним на кухню шагнул мужчина в серой форме, хмуро осматривающий помещение. Увидев Деяну, он подобрел.

— Вы — родственница?

Дея заторможенно кивнула.

— Этот у вас служит? — он с подозрением посмотрел в сторону тижийца, распахнувшего пинком вторую дверь.

— Д-да.

— Ну вы там проследите, — неопределенно посоветовал гость и покинул дом. Деяна побежала в спальню доны Брит.

Кагыр осторожно опустил тело на кровать и шагнул к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Дея развернула покрывало — и разревелась. Тело хозяйки украшали следы от плетей и темные пятна от гниения.

— Что рыдаешь? Не рада?

Дея отвела взгляд.

— Я… вы… скоро…

Азарина приподнялась, опираясь на руки, села.

— Не умру я, не бойся. Это действие травы, а не болезни. Выйдет яд недели через две, и пятна со временем исчезнут.

— Зачем? — удивилась Дея, утирая слезы. — Вам же больно!

— Зато под юбку никто не полезет.

— Останутся шрамы. Следы.

— На меня некому любоваться. Не реви. Иди лучше воды теплой принеси и тряпок чистых.

Деяна послушно побежала на кухню. Кагыр стоял за столом, растирая в ступке какие-то травы. Иногда он подходил к ящику с приправами или к пучкам, висевшим под потолком, выбирал что-то и опять толок в ступке. Раньше Дея думала, что это все различные специи для вкуса и аромата, но теперь вспомнила, как Азарина перебирала пучки перед арестом, и поняла, что здесь много и лекарственных, и ядовитых трав. Гораздо больше, чем она полагала поначалу.

Степняк, проследив за ее взглядом, пояснил:

— Маз будэт.

Деяна хотела сказать, что им не нужна его помощь, и мазь свою он может сам себе на хлеб намазывать вместо масла, но промолчала. Она не умела лечить, знала только, что рану надо промыть и перевязать, и все. А доне Брит сейчас нужна была помощь. Пусть даже и тижийская. В конце концов, он вон как умело управляется с травами. С паршивой овцы, как говорится…

Ей всунули в руку плошку со странной жидкостью. На мгновение пальцы мужчины коснулись ее ладони, но тут же исчезли, оставив вместо тепла деревянную посудину.

— Мажь.

— Я? — Дея не имела представления, как лечат гниющие язвы или следы от хворостин. Отец ее никогда не порол.

— Ну нэ йа же! Кто из нас женшина?

Деяна растерянно посмотрела на небритого жилистого мужчину и кивнула. Он действительно на женщину походил мало.

Интересно, а рубцы на спине он сам себе лечил?

Азарина мази обрадовалась. Хоть и сыпала потом проклятиями в адрес ее создателя — очень уж та жгла и без того раздраженную кожу. Заснула она, перевязанная с ног до головы, накрытая тонким покрывалом. Деяна облегчённо выдохнула и ушла смывать с рук кровь и мазь.

В обеденной что-то грохнуло об пол. Дея и Кагыр одновременно вбежали в залу: он — с улицы, она — со стороны кухни, на ходу вытирая руки о передник. Нежданный посетитель, успевший уже сесть за один из столов и стукнуть по столешнице массивным кулачищем, стушевался.

— Ну это… я чё зашёл… жрать-то дадут? — и он бросил на стол пару мелких монет.

Барот посмотрел на Деяну. К ее большому удивлению. Но действительно, не Азарину же будить, чтобы спросить, что им теперь делать. Девушка на миг застыла, а потом деловито отряхнула с передника невидимые пылинки.

— Сейчас принесу.

И утопала на кухню. Тижиец сел на лавку у двери.

К вечеру Дея сноровисто бегала между столами, разнося еду и напитки. Посетителей было немного, да и прежней задушевности, что царила в обеденной при Азарине, не чувствовалось. Но люди заходили, ели, перекидывались парой слов и уходили, оставляя монеты. Под вечер Деяна заперла входную дверь, пересчитала деньги и направилась решительным шагом прочь от дома. В привязанном к поясу кошельке едва слышно позвякивали монеты. Но не успела она отойти и на десять шагов, как ее схватили за локоть.

— Куда?