Цена её любви – 2

– Я предложила Винсу сопровождать меня в Лондон. Уж кому-кому, а графу Пембрук не посмеет отказать никто, а уж тем более в вопросе защиты жизни и чести будущего зятя! Это будет не просьба об аудиенции, а приглашение присутствовать на свадьбе наших детей венценосных персон и их окружения.

Леди положила перед собой чистый лист и добавила без всякого перехода:

– Ненавижу покойного мужа за многое, но сейчас больше всего за то, что не хотел иметь много детей. Он умер, а я должна отдуваться за всех, беспокоясь о сохранности рода…

Тильда тяжело вздохнула. Как всегда интересы графства выходят на первое место, и даже любовь к детям уступает место расчётливости. В какой момент дочь начала черстветь душой? Что стало причиной? Жестокость Ричарда? Или стремление сберечь род любой ценой идёт от далеких предков, чья кровь течёт в жилах девочки? И что станет с ней, когда произойдёт неизбежное?..

– Ты хочешь ускорить свадьбу?

– Да! Винс – сила, жизненно необходимая сейчас Ричарду. Чем раньше Гвен взойдёт на его ложе, тем скорее увидят свет новые Бедфорды. – Графиня, заметив смятение в глазах колдуньи, произнесла: – И никто не сможет убедить меня в обратном!

Тон её голоса не терпел возражений, но всё же кормилица попыталась сделать это.

– Не только Ричард способен дать жизнь новым отпрыскам. Ты, как всегда, забываешь о Кевине.

Жаклин усмехнулась, прервав кормилицу:

– Я говорю об истинной крови Бедфордов, пусть даже этот брак был для меня ненавистным.

– Послушай себя: кровь, род. В твоих словах нет места любви…

– Так было и будет всегда, и не мне давать благословление на изменение традиций. Титул передаётся с кровью отца. Сыну простого рыцаря не место на графском троне! Но это не значит, что я его не люблю.

Тильда вспомнила вещий сон и, склонив голову, тихонько пробормотала себе под нос:

– Надеюсь, что так и есть, иначе тебе не пережить этого…

Жаклин не слышала последних слов. Она обмакнула кончик пера в глиняную чашку и принялась выводить на желтоватом листе ровные буквы.

Старуха же, щурясь подслеповатыми глазами на ярко полыхающий в камине огонь, погрузилась в воспоминания…

Глава 4.3

Лишь спустя три месяца после брачной ночи, Жаклин решилась снова лечь в постель мужа, чтобы исполнить супружеский долг и зачать наследника. В ту ночь, как стало известно позже, когда королева Изабель, прозванная Французской волчицей, родила свою вторую дочь, Джоан.

Тильду насторожило такое совпадение. И она провела обряд, целью которого было заручение, что младенец, поселившийся в лоне матери, будет мужского пола, а в качестве извинения перед судьбой дала обещание, что следующего ребёнка леди Бедфорд нарекут именем, начальной буквой которого станет «Д».

Чего стоили часы любви с графом и последующая беременность её девочке, старая ведьма вспоминать не любила. Она легко залечила оставленные зубами раны, но умиротворить душу не смогла.

В ту ночь Жаклин поставила крест на своих надеждах исправить мужа и добиться от него хоть подобия нежности. Юная леди поняла, что заключившая договор с дьяволом Тильда намного чище душой и помыслами, чем являющийся сыном сатаны во плоти Ричард Милтон, граф Бедфорд. Насмешки же по поводу растущего живота, лишь утвердили её в этом.

Жаклин была отлучена от постели сластолюбивого мужа. Вместе с графиней получила свободу и Тильда, но вовсе не была рада этому. Она успела привыкнуть просыпаться под мерное похрапывание Ричарда и к ощущению тепла его тела подле себя по утрам, и даже успела по-своему полюбить садиста. Её душа разрывалась между двумя любимыми – дочерью и мужчиной.

Сносить издёвки лорда над Жаклин становилось всё труднее, как и наблюдать за девками, каждый день менявшимися в его постели. Ревность съедала не знавшую прежде любви душу. Она выла по ночам, уткнувшись в подушку, слыша сердцем каждый сладостный вздох и стон, доносившиеся из спальни графа, ощущая его пальцы, вжатые в плоть другой женщины, мечтая снова почувствовать прикосновения жёстких губ своей кожей.

Мысль, что плотская привязанность к жене смогла бы изменить Бедфорда в лучшую сторону, всё чаще появлялась в голове. Но боязнь, что слишком много заклинаний могут повредить его здоровью, останавливала.

Терпения хватило всего на месяц. Колдунья решилась на крайние меры. И моча Ричарда, забранная из ночного горшка, послужила для нового обряда, но всё пошло не так…

Лорд Бедфорд, внезапно потерявший мужскую силу, с негодованием замечал, что желание охватывало его обвисшие чресла лишь рядом с раздувшейся, словно брюхатая корова, женой. Несколько недель ему удавалось сдерживать похотливые помыслы. Воображение, рисующее пузатую Жаклин, раскинувшуюся на супружеском ложе, отравляло сознание, но похоть довлела над разумом.

И однажды, изрядно перебрав эля, он ввалился в её покои…

Тильда проснулась от криков графини глубокой ночью и босая, в одной лишь сорочке, кинулась в спальню дочери. Время, потраченное на несколько шагов, отделяющих келью от покоев, показалось вечностью. То, что она там увидела, заставило замереть сердце…