Цена ее жизни

– Наверное.

Боркен кивнул:

– Хорошо, я подумаю. Завтра утром я сообщу тебе, будешь ты жить или умрешь, хорошо?

Подняв мясистую руку, он щелкнул пальцами. Пятеро из шести охранников пришли в движение. Двое подскочили к двери и распахнули ее. Третий прошел между ними на улицу. Еще двое остались ждать. С поразительной для его габаритов легкостью Боркен встал и вышел из-за стола. Под его весом скрипнули деревянные половицы. Четверо охранников окружили его со всех сторон, и он, не оглянувшись, вышел в ночную темноту.

* * *

Пройдя через поляну, Боркен вошел в другой домик. Там его ждал Фаулер с наушниками в руке.

– По-моему, кто-то к ней приходил.

– Ты так думаешь?

– Душ был включен. К ней пришел кто-то знающий о микрофонах. Ей самой душ был не нужен. Она ведь только что вымылась. Кто-то пришел к ней и включил душ, чтобы заглушить разговор.

– Кто? – спросил Боркен.

Фаулер покачал головой:

– Не знаю. Но постараюсь узнать.

– Да уж постарайся, – сказал Боркен. – Узнай.

* * *

В полумраке внутренних помещений казарм мужчины и женщины были заняты работой. Они чистили оружие. Известия относительно Лодера распространились быстро. Все знали о трибунале. Никто не сомневался в наиболее вероятном исходе. Любых шестерых могут назначить привести приговор в исполнение, если Лодера приговорят к расстрелу. Большинство сходилось во мнении, что так и произойдет. Наказывая такого высокопоставленного офицера, как Лодер, командир, скорее всего, ограничится расстрелом. Не станет изобретать ничего страшнее. Поэтому все чистили оружие и клали его, снаряженное и поставленное на предохранитель, у изголовья кроватей.

Те, кого за накопившиеся провинности завтра ждало наказание, пытались урвать хоть немного сна. Если дело не ограничится расстрельной командой, работы будет много. Грязной, неприятной. И даже если Лодеру удастся выпутаться, все равно остается тот, второй. Большой парень, которого привезли вместе со стервой из ФБР. У того почти нет шансов дожить до обеда. Никто не мог припомнить, чтобы случайно попавшие сюда чужаки протягивали дольше.

* * *

У Холли Джонсон было одно правило. Это правило было привито ей с детства, подобно фамильному девизу. А затем укреплено долгим обучением в Куантико. Это правило было отточено тысячелетиями истории войн и столетиями опыта правоохранительных органов. Оно гласило: «Надейся на лучшее, но будь готова к худшему».

У Холли не было причин сомневаться в том, что она умчится отсюда на джипе, как только ее новый союзник сможет это устроить. Парень со шрамом, как и она, прошел подготовку в Бюро. Холли понимала, что, если бы они поменялись местами, она вытащила бы его из беды без особого труда. Поэтому она могла просто сидеть спокойно и ждать. Однако Холли не делала этого. Надеясь на лучшее, она готовилась к худшему.

Ванную она оставила в покое. Через нее выхода нет. Теперь Холли изучала саму комнату, дюйм за дюймом. Все шесть поверхностей были обшиты сосновыми досками, плотно пригнанными одна к другой. Это выводило Холли из себя. Сосновые доски в дюйм толщиной, древнейшая технология, применяемая в строительстве на протяжении десяти тысяч лет, и ее никак не обойти. Для одинокой женщины без каких-либо инструментов это было все равно что броня линкора.

Поэтому Холли сосредоточилась на поисках инструмента. Она словно прошла весь путь развития человека по Дарвину. Обезьяны спустились с деревьев и сделали себе орудия труда. Холли сосредоточила свое внимание на кровати. От матраса никакого толку. Тонкий, промятый, без пружин внутри. Но вот сама рама была более обещающей. Она была сделана из железных труб и уголков, скрепленных болтами. Если ее разобрать, можно будет вставить маленький угольник в самую длинную трубу и получить фомку длиной семь футов. Однако все болты были закрашены краской. У Холли были сильные руки, но даже они не могли сдвинуть болты с места. Холли лишь ободрала скользкие от пота пальцы.

* * *

Лодера утащили, и Ричер остался один на один с последним охранником из шестерых. Охранник сел за грубый деревянный стол и положил винтовку перед собой, направив ее дуло в Ричера, сидящего на стуле. Руки Ричера по-прежнему оставались скованы за спиной. Ему предстояло принять несколько решений. Прежде всего, он ни за что не сможет просидеть вот так всю ночь. Спокойно глядя на охранника, Ричер завел руки под себя. Прижал колени к груди и пропустил руки под ногами. Выпрямившись, откинулся назад и натянуто улыбнулся, опуская скованные руки на колени.

– Длинные руки, – объяснил он. – Иногда бывает полезно.

Охранник медленно кивнул. У него было узкое лицо и маленькие, глубоко посаженные пытливые глазки. Они блестели над окладистой бородой сквозь пятна камуфляжной краски, однако блеск этот был вполне безобидным.

– Как тебя зовут? – спросил Ричер.

Охранник замялся. Заерзал. Врожденная вежливость требовала дать ответ. Однако полученный приказ не допускал различных толкований. Ричер продолжал натянуто улыбаться.