Цена идеала

Итер старался скинуть с себя обнимающие его руки, вывернуться, ударить алхимика даже в таком неудобном положении, но у него совсем ничего не получалось.

– Все хорошо, Итер. Не плачь, – тихо шептал ему алхимик и поглаживал по обнажённой спине. Его горячие руки резко контрастировали с холодным воздухом и приятным теплом растекались по замерзшему телу. Итера тошнило от того, насколько сильно он хотел тепла.

– Ты ее убил, ты ее убил, ты ее убил, – выдыхал он обречённо, повторяя эту мантру, но больше не для того, чтобы пристыдить Альбедо, а скорее чтобы напомнить самому себе, какими ядовитыми могут быть его прикосновения.

– Да, Итер, – ответил ему Альбедо, нежно потершись щекой об его макушку. – Теперь все будет хорошо.

Итер замер.

– Я не хочу без нее жить! – вскричал он, всхлипывая, но его слова заглушила мягкая ткань синей рубашки.

– Идем, Итер. Ты совсем замёрз, – снова позвал его алхимик, но Итер отрицательно замотал головой.

Альбедо вздохнул и поднял его на руки. Итер старался сопротивляться теми остатками сил, что у него были, однако у него не получилось. Путешественнику осталось только судорожно сжимать чужую одежду на спине. Его трясло так сильно, что стучали зубы, то ли от холода, то ли от ненависти, а может, сразу от всего. Альбедо не прекращал унизительных поглаживаний, покачивая его на руках как ребенка.

– Ты болен, Альбедо. Сошел с ума, – шипел путешественник.

– Тебя нужно согреть, – словно не слыша, алхимик поудобнее перехватил его, заставив Итера от неожиданности инстинктивно прижаться к нему, и направился туда, где разместил своего «гостя». Путешественник цеплялся за его плечи, старался впиться побольнее, но Альбедо словно не испытывал боли от его действий. Неважно, как яростно Итер наносил ему удары или сопротивлялся, алхимик совершенно не реагировал. И от этого становилось только страшнее.

Когда они пришли и Альбедо опустил его на кровать, Итер почувствовал приближающуюся истерику. Его снова изнасилует убийца Люмин. Снова будет трогать и пытать в извращенной манере и признаваться в любви, растравливая душу. Он схватил толстое тёплое одеяло и прикрылся им. Хоть и слабое, но прикрытие. Собственная нагота заставляла его чувствовать себя беззащитным и уязвимым.

– Не трогай меня! – крикнул Итер, вжавшись в изголовье кровати.

Альбедо присел на край кровати и осторожно коснулся его ноги, скрытой одеялом. Действие, которое обычно выражает поддержку или утешение. И которое привело Итера в ужас.

– Я не сделаю тебе больно, – алхимик ободряюще улыбнулся, но путешественнику от этого стало дурно. – Успокойся. И тогда я расскажу тебе, как убил твою сестру.

Эти слова окончательно вызвали истерику. Итер пинался и брыкался, ревел и кричал что-то невнятное. Альбедо сидел и ждал, когда этот приступ пройдет. Холодно, сдержанно, совершенно не затронутый его поведением.

Когда активная фаза прошла, Итер, опустошенный и выгоревший, мог лишь сидеть и судорожно глотать воздух. Его красное личико блестело от слез. Началась судорожная икота. Он выглядел… мило.

Альбедо снова положил руку на его ногу. Одеяло обнажило щиколотку, и он медленно повёл ладонь выше. Итер замер, словно кролик перед удавом. Он понимал, к чему все идет. А еще понимал, что он совершенно не сможет этому помешать.

Горячая ладонь поднялась выше колена и скользнула на внутреннюю сторону бедра. Через секунду ловкие пальцы обхватили мягкий невозбужденный член. Путешественника заставили полностью лечь на кровать. Он всхлипнул и прошептал дрожащее «не надо».

Альбедо его проигнорировал, придвинувшись ближе. Другой рукой он упёрся в кровать и навис над Итером, внимательно разглядывая его лицо. Медленными ласкающими движениями он гладил его член, опуская и поднимая ладонь, точно зная, где и как надавить, чтобы возбудить.

Итер упёрся руками ему в грудь, стараюсь оттолкнуть, но предупреждающее движение ногтем по чувствительной головке ясно показало, что алхимик в любой момент может сменить ласку на пытку. Бессильно опустив руки, путешественник вцепился в одеяло и поднял голову.

Зря.

Альбедо пристально следил за каждым его движением, каждой тенью эмоций на лице. Изучал с неприкрытым интересом.

– Вот так, сейчас тебе станет лучше, – сказал он, ускорившись.

Противоречивые ощущения захватили Итера с головой. Он ненавидел собственное тело за это предательство, но опытные ласки сводили его с ума. Когда он закрывал глаза, чтобы не видеть лицо алхимика, перед ним снова лежала Люмин. С пустыми глазами, сломанная, будто была всего лишь игрушкой, материалом для безумного ученого.

– Видимо, тебе нужно что-то посильнее, – пробормотал Альбедо, не получив желаемой реакции на свои действия.

Алхимик откинул мешающееся одеяло в сторону. Итер сжался, стараясь стать как можно незаметней, и попытался прикрыться руками, но у него не получалось. Альбедо окинул его тело взглядом, с удовлетворением рассматривая засосы – собственную работу.

– Я доставлю тебе удовольствие, – выдохнул он, наклонившись к самому уху своей жертвы. Путешественника затрясло от того, что может случиться.