ЦЕНА ИМПЕРИИ

Дракон лежал на поляне и изнывал от жары. Огромная шипастая голова покоилась на крепких лапах с внушительными когтями. Все тело ящера покрывали роговые пластины с острыми краями и шипами. Размером зверюга была с небольшую гору. 'И как эта дрянь так вымахала на молодильной редьке?' – хмыкнул про себя Лакастер. Четверых пришельцев в железных латах хищник встретил ленивым шевелением хвоста. Эйтингтон лежал в ста метрах от животного ничком.

'Прибил он его, что ли?' – подумал рыжий рыцарь, внутри которого опять зашевелилась совесть. – 'Ладно, убью дракона и откачаю напарника. У него всегда был крепкий лоб. Ну а если всё-таки погиб, так похороню с почестями!' И с этими мыслями он извлек из ножен клинок. Спутники последовали его примеру. В этот момент большой фиолетовый глаз с вертикальным зрачком открылся и внимательно взглянул на воинов. Оруженосец сэра Амелла боязливо попятился к краю поляны.

– Сдавайся, чудовище! – рявкнул светловолосый сэр Джорнетт, потрясая оружием. Более умудренные опытом рыцари энтузиазма юнца не разделяли. Дракон фыркнул, обдав парня горячим дыханием, и шлепнул хвост под ноги бегущему рыцарю. Тот споткнулся и упал, пропахав носом землю. Ящер скептически посмотрел на потенциального убийцу, затем перевел взгляд на стоящих поодаль трех рыцарей с оруженосцем и, не видя с их стороны никакого проявления агрессии, флегматично перевернулся, подставив солнцу второй бок.

Сэр Джорнетт оказался упорным юношей и, поднявшись с земли, встал в боевую стойку с мечом на изготовку.

– Дерись, трус! – выдохнул он.

– Тебе надо – ты и дерись, – безразлично заметил дракон, зевая.

– Тогда сдавайся! – подошел к нему ближе юный рыцарь. Дракон вновь открыл глаза и недовольно уставился на 'противника'.

– Отойди, – предупреждающе рыкнул он. – Ты мне солнце загораживаешь!

– Не уйду, пока не сдашься! – тряхнул головой сэр Джорнетт.

– Вот же ж какая несговорчивая молодежь пошла! – вздохнул дракон и прежде, чем Джорнетт успел что-либо возразить, подхватил незадачливого воина кончиком хвоста и швырнул прочь. С легким ужасом рыцари наблюдали, как их товарищ, описав широкую дугу, скрывается за кронами деревьев.

– В атаку! – крикнул сэр Лакастер и кинулся с мечом на рыцаря. К сожалению, клинок отскочил от ящера, не причинив тому никакого вреда.

– Ты мне чешую поцарапал! – взревел дракон.

– И что теперь будет? – осторожно спросил сэр Амелл.

– Консервы! – коротко отозвался дракон, делая глубокий вдох.

– Ка-какие консервы? – опасливо поинтересовался сэр Амелл, осторожно отступая назад.

– Рыцарь в собственном соку, – любезно ответил дракон, выдыхая огромный столб пламени.

Отважные сэры немедленно кинулись врассыпную как тараканы, которых застал на кухне хозяин дома. Как наиболее опытный в сражениях с драконами сэр Варгерн бежал первым, за ним, как наиболее молодой и резвый, несся сэр Лакастер. Сэр Амелл воспользовался природной хитростью и, схватив своего оруженосца, толкнул юношу перед собой, а сам быстро скрылся в лесу. Испуганный оруженосец упал, и дракон уже наклонил над ним свою ужасную голову, обнажив гигантские клыки, но тут, из-под рубашки у парня выбрался изрядно разозленный хомяк. Да-да! Самый обыкновенный хомяк. Ну, то есть, нет, – не самый обыкновенный. Это был великолепный образчик чистопородного джунгарсийского хомяка, с длинной и ухоженной шерстью, мощными передними зубами, способными в пару укусов расправиться с любой, даже самой толстой и крепкой морковью и маленькими, налитыми кровью глазами.

А еще хомяк был очень, очень рассержен. Джунгарсийские хомяки и вообще не отличаются добродушием, с равной отвагой и яростью нападая как на близких им по размерам созданий, так и на тех, кто намного крупнее их самих. И немало, очень немало людей, возжелавших погладить чудесную живую меховую игрушку, уходили от клетки с прокушенными пальцами. Подобные вольности Хома – так звали этого маленького героя, – позволял только и исключительно своему хозяину, да и то не всегда, а после задабривания чем-нибудь вкусненьким. А сейчас, к тому же, он был преизрядно рассержен! Ну кому понравится, в течение долгого времени болтаться за пазухой, пусть и любимого, но давно не мывшегося хозяина, а потом еще этот оболтус на вас наваливается всем своим весом падая на землю?

Так что на животе у Кайра, – так звали пострадавшего оруженосца сэра Амелла, сейчас имелось несколько глубоких царапин, в рубахе – приличных размеров дыра, в единый миг прогрызенная острыми зубами Хомы, а перед мордой дракона застыл маленький комочек длинной шерсти, острых зубов и бесстрашной ярости.

Надо вам сказать, что с точки зрения хомяка, особой разницы в размерах дракона и человека как-то не просматривается. Особенно, с точки зрения разъяренного хомяка. А Хома был зол… Очень зол… И прекрасный объект для вымещения этой злобы как раз сейчас наклонялся над его хозяином. Так что Хома не сомневался. Он действовал. Так, как привык действовать. Быстро и эффективно. Длинные, острые резцы сомкнулись с едва слышным, но, тем не менее, зловещим лязгом.

* * *