Цена измены. Вернуть жену

У меня появляется неудержимое желание прикоснуться к нему. Запустить пальцы в густые, немного отросшие волосы, сжать их в кулак…

Боже… Мне вдруг стало немного жарко внизу живота и между ног.

Чертова извращенка! Совсем стыд потеряла. Захотела мужика, стоило ему только прикоснуться ко мне…

Мои щеки на лице покраснели от смущения, я попыталась освободиться, но сделала только хуже.

Герман подтянул мне к себе и зафиксировал мою ладонь на своем бедре, придавил сверху.

– Сиди так и даже не думай дергаться. Иначе мы просто не доедем до пункта назначения, – угрожающе проговорил он, а меня обдало жаром еще ярче. Тело как будто превратилось в кипящую лаву.

– Ты, – выдохнула, сделала попытку отстраниться, но мою ладонь наглым образом переместили чуть левее, в район паха, и я осознала всю критичность ситуации.

– Что? – выгнул бровь Герман, покосился в мою сторону, но этого было достаточно, чтобы у меня во рту все пересохло от того дикого желания, присутствующего в его взгляде.

– Смотри на дорогу, и не заставляй меня волноваться. Для женщины в моем положении это противопоказано…

* * *

– Как!? – во голове не укладывается увиденное. – Когда ты успел?

Я резко поворачиваюсь к Герману и заглядываю ему в глаза:

– Зачем ты это делаешь? – плаксивые нотки появляются в голосе.

Мужчина заключает мое лицо в ладони, смахивает с ресниц слезинки, склоняется:

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. Хочу, чтобы осталась, – шепчет в губы, касаясь своими моих в легком поцелуе.

– Но, я… я …

Герман не дает мне больше произнести ни слова, он подхватывает меня на руки, я вскрикиваю и обвиваю его массивную шею руками, а он меня несет к дому…Только вот на месте родительской старой халупы, теперь возвышается сложенный из бревен новый дом. Красивый до одури, до мурашек под кожей, до дрожи во всем теле.

Утыкаюсь носом в шею Герману и больше не в силах сдерживаться начинаю плакать.

Как только заходим внутрь, мне в нос сразу же, смешиваясь с ароматом одеколона Германа, ударяет запах свежей древесины.

– Спасибо тебе, Герман, – поднимаю взгляд на мужчину, произношу наполненным искренней благодарности голосом. – За все спасибо.

Герман останавливается посередине огромного холла и аккуратно ставит меня на пол.

– Здесь пока еще пусто. Но ненадолго, – удерживая меня за плечи говорит мужчина. – Но тем не менее все необходимое уже есть. Пойдем, – он тянет меня за руку, я ни секунды не сомневаясь, иду за ним, но при этом сама кручу головой, пытаюсь уловить каждую мелочь. – Это кухня, – подталкивает меня вперед мужчина, заводя руку перед собой.

У меня от переполняющих чувств происходят ежесекундные замыкания. Это какая-то сказка, какое-то волшебство, в котором я оказалась по-видимому случайно. Не могу поверить в то, что я это все заслужила. Тем временем Герман, видя мою заминку, тихонько хлопает меня по ягодице.

– Ну, как тебе? Что молчишь? Не нравится?

– Ты сумасшедший? Как такое может не нравится? – вырываюсь из его рук и медленно неспешно прохожусь по огромной кухне, которую смело можно назвать столовой. Внутренней отделки пока нет, но мебель уже стоит. Думаю здесь точно поработал дизайнер. Стиль кантри выдержан на все сто процентов. Белый цвет самого кухонного гарнитура и бытовой техники идеально вписывается в помещение. Все изысканное, нет и намека на “грубость” в дизайне.

– Герман, ты сумасшедший, – повторяю я снова и останавливаясь посередине кухни, поднимаю голову к потолку, начинаю смеяться. Только отчего-то получается смех сквозь слезы.

Я стою так недолго, всего несколько секунд, но громкий “смех” успевает поцарапать мне горло. Герман стремительно подходит ко мне и крепко прижимает меня к себе.

– Роднуль, ну что ты, как маленькая, а? Сама сказала, что волноваться нельзя, – встревоженный голос Германа только усугубляет мою люб… мое отношение к нему, тут же поправляю себя мысленно. Душа трепещет и сердце сжимается в маленький комочек не от этого чувства, это все от благодарности.

– Я не волнуюсь, – шмыгаю носом, смахивая слезы, – ты, видимо, совсем не понимаешь, что все то, что ты делаешь для меня, все ЭТО повергает меня в шок. Это не волнение, Герман. Это шок.

Мужчина в некотором роде замирает в оцепенении от моего признания, отпускает меня, отступает на шаг назад, а я, повинуясь неконтролируемым эмоциям, поддаюсь вперед, кидаюсь ему на шею и стискиваю так крепко, насколько хватает сил:

– Я не уеду, – шепчу ему в ухо. – Останусь.

Все что происходило дальше было больше похоже на сон.

Герман подхватил меня под ягодицы, заставляя тем самым обвить его бедра ногами. Герман делает несколько шагов и вот мой зад упирается в столешницу. Мужчина отрывает меня от себя и, удерживая челюсть ладонью, заглядывает мне в лицо:

– У тебя просто нет выбора, роднуль, – хищный оскал кривит губы, пронзительный взгляд прожигает желанием.