Цена клятвы (СИ)

— Дайте знать, когда будете готовы к предметному разговору.

Она вышла, не попрощавшись. Грегор вытер расплескавшееся по столу вино.

— Не думал, что скажу это, но я и правда по ней скучал, — тихо сказал он.

* * *

Отполированные до блеска ежедневным ритуалом вагранийские клинки отражали дневной свет, робко пробивавшийся из-за штор. Внизу рокотали голоса, топали десятки ног, звенела сталь в кузнице, раздавались отголоски боевых песен. Артанна аккуратно положила оружие на стол возле кровати и пригубила бокал кислого вина. В последнее время она предпочитала смешивать его с водой.

Грегору хватило цинизма разместить Сотницу в апартаментах, принадлежавших ей после брака Рольфа и Вивианы. Впрочем, наемница была уверена, что он сделал это не со зла. Возможно, данным жестом герцог пытался расположить ее к себе, демонстрируя, что помнит о месте, которое она некогда занимала в этом замке и жизни его семьи. Однако он совершенно забыл, что место это было скандальным. Или намеренно не хотел помнить — Грегора никогда не интересовали интриги.

Время почти не тронуло эти покои: та же мебель из мореного дерева, те же тяжелые синие занавески. Сохранилась даже посуда. Однако шкафы и полки пустовали: всю скромную библиотеку Артанна перевезла в Гивой. Как ни старались замковые слуги, комната выглядела необжитой, и вагранийка не спешила исправлять положение. Кто знает, что еще мог устроить молодой Волдхард? С появлением «Сотни» Артанна чувствовала себя гораздо уютнее в обществе грубых и веселых вояк, а не пустых стен, даривших лишь нежеланные воспоминания. Ее дом давно был в Гивое.

В дверь постучали.

— Открыто.

Могучая фигура герцога заполнила весь дверной проем. Грегор сделал неуверенный шаг.

— Я пришел извиниться.

Сотница не дала себе труда обернуться.

— Извинения приняты, — только и сказала она. Стычка с Грегором не оскорбила ее, но заставила крепко призадуматься о последствиях их сотрудничества. — Чем обязана?

Волдхард закрыл дверь на засов и, подойдя к столу с остывшим обедом, щедро налил себе вина. Залпом осушив бокал, он с громким стуком поставил его на место. Грегор был бледен и молчалив пуще обычного. Артанна нервно крутила в руках грубо вытесанную трубку и выпускала дым в приоткрытое окно.

— Снова куришь? — наконец спросил герцог.

— И пью. Иначе вообще никогда не сдохну. Это место так и манит пуститься во все тяжкие. Мне здесь плохо, Грегор — все напоминает о том, что давно следует забыть. Выть хочется.

— Я не думал, что ты до сих пор так болезненно переживаешь случившееся.

— Как-нибудь справлюсь, — примирительно улыбнулась женщина. Что бы ни произошло между ними ранее, следовало ответить добротой на дружеский жест. — В конце концов, это только моя война с самой собой. И ничья больше.

— Возможно, за это отец тебя и любил.

— За что?

— За силу духа и честность, от которой порой сводит зубы.

— Что поделать, не всем она по вкусу. Взять хотя бы тебя. Признаться, я думала, что сегодня мы подеремся. Тебе бы нервы подлечить, герцог.

Грегор помрачнел.

— Знаю. Эта история с покушением на Ириталь постоянно выбивает меня из колеи.

— То ли еще будет. Именно поэтому — особенно поэтому — ты должен владеть собой, — Артанна выбила истлевший табак прямо в окно. — Тебе ведь известно, что покушения могут продолжиться?

— Твой человек сказал. Этот Джерт мне очень пригодился. Передай ему мои извинения.

— И не подумаю. — Герцог удивленно взглянул на Сотницу. — Медяк — очень нахальный тип. Надеюсь, он кое-что переосмыслил, пока сидел в камере.

Грегор положил тяжелую ладонь на плечо наемницы.

— Моя гордость сегодня понесла большие потери, но ты оказалась права.

— Забыли, — кивнула наемница и мягко отстранилась. — Что ты намерен делать дальше?

— Альдор подготовил договор о найме «Сотни».

— Наконец-то. А после?

— Я заставлю Дом Деватон ответить за попытку убийства посла Латандаля.

Артанна удивленно вскинула бровь.

— С чего ты взял, что виноваты именно они?

— Кое-что о «Рех Герифас» рассказал брат Аристид — он долгое время путешествовал по Эннии. И та заключенная, Инья. Стараниями твоего эннийца она все же заговорила.

— Не сходится. Даже если так, то Деватоны убрали бы тебя, а не леди Ириталь. Латандаль враждует с Эннией, но при чем здесь империя? Смерть посла не выгодна никому, кроме короля Эйсваля, если он прознал о том, что вы спите вместе.

Грегор опешил. Артанна видела, как с его лица схлынули краски.

— Откуда… Кто тебе сказал?

— Я, по-твоему, слепая идиотка? — усмехнулась наемница. — Это же очевидно. Мне ли, бывшей любовнице твоего отца, не распознать схожие признаки столь знакомой болезни и у сына? Да у тебя на лбу написано!

— Видимо, мне нужно поработать над своим лицом. Если так, то именно я подставил Ириталь под удар.

— Тише, Грегор. Возможно, тебе просто напомнили о том, как мало значит один человек для империи. Даже если этот человек — герцог или возможная императрица. Оставь самобичевание и пока не делай громких заявлений.

— Я не намерен действовать открыто, но напишу Великому наставнику и подробно изложу факты. Надеюсь, его святейшество от меня не отвернется.