Цена мира

Именно таких добровольных работников Ингвар ныне выкупал через подставных лиц. Его действия не включали поджогов, убийств, шпионских операций. Хотя демон-ворон и демон-крыса неплохо так помогали собрать информацию, основную работу делало золото.

Золото, которого ему хватало благодаря тому, что его владения фактически не участвовали в минувшей войне.

Первый караван, в который вошли девушки, спасенные Линеттой из «Пляшущей Форели», должен был отбыть сегодня. Постепенно формировался второй, куда вошли бы еще с пару десятков «добровольных работников». Капля в море, на общем фоне.

Но Ингвар хотел помочь хоть так.

Первоначально все караваны направлялись в его лен, управляющий которого уже был предупрежден письмом с демоном-вороном. Кто-то, — из тех, чьи родные селения были уничтожены полностью, кому больше некуда было идти, — там и останется. Другие чуть позже отправятся дальше. В Данаан, где ими займутся уже местные.

Ингвар надеялся, что знакомым Линетты можно доверять.

В принципе, не так уж требовалось от него вникать в каждую купчую: обмануть демона с договором — это надо очень постараться. То есть, Ингвар, конечно, делал это неоднократно, но не простому сутенеру пытаться это повторить. Но все-таки…

Вздохнув, он заставил себя признать главную причину.

Все-таки ему нужно было чем-то себя занять, чтобы не говорить с Линеттой.

Когда принцесса позвала на помощь, он почти обрадовался. Пусть даже никакого проку от его присутствия не было, — это был совершенно легитимный повод прийти, не создавая впечатления, что он преследует её.

Улегся на грудь пациенту демон-кот, и его низкий, почти неслышимый человеческим ухом голос проникал в тело раненного рыцаря, заставляя организм подчиняться демонской силе, как подчиняется марионетка тончайшим нитям. Наверное, будь Бранд в сознании, он ужаснулся бы происходящему и чего доброго, попытался бы помешать лечению.

Но к счастью, сейчас он был слишком слаб.

— Пойдем отсюда, — шепнул Ингвар, — Кот справится. Он и не с такими ранами справлялся.

Линетта оглянулась на него, несколько раз кивнула и протянула руку, безмолвно позволяя поддержать её. Подставив ей локоть, Ингвар повел её в сад, на ходу отдав приказ подать завтрак туда.

— Ты сегодня тоже не завтракал? — удивилась девушка.

— Лишь слегка перекусил, — ответил мужчина, подводя её к старой беседке.

Как раз намедни он отдал распоряжение привести в порядок сооружение, которым не пользовался много лет.

— А ты могла бы и приказать накрыть тебе где угодно. Здесь нет необходимости придерживаться расписания или соблюдать дворцовые церемонии.

— Я учту, — дипломатично ответила принцесса, присаживаясь.

Воцарилось молчание.

— А тебя, значит, часто ранят?

Задав этот вопрос, Линетта, кажется, сама поняла его бессмысленность. Ингвар, однако, предпочел свести все к шутке:

— Ну, ты имела возможность познакомиться с моим несравненным обаянием. Можешь себе представить, что испытывают те, кому приходится сталкиваться со мной по много дней к ряду.

Посмотрев на него, Линетта выдавила из себя улыбку:

— Ты ведь намеренно все это делаешь. Разве я неправа?

— Не то чтобы…

Теперь уже Ингвар отвернулся, переведя взгляд на сад, окружавший беседку. Сад этот имел дикий, запущенный вид, и изначальная задумка скорее угадывалась за зарослями сорняков. Когда Ингвар был еще ребенком, то жил в этом поместье в окружении слуг, выделенных отцом следить за ним «в память о покойной королеве Фридесвайд». Но с каждым проходившим годом их становилось все меньше: мало кто подолгу готов был делить одну крышу с «отродьем Зверя», смотреть в синее адово пламя глаз и ждать, когда же наследие Тьмы проявит себя. Кто-то увольнялся, а кто-то и попросту сбегал. Когда в девять лет юный Ингвар создал первый реликварий для Змеи, постепенно место слуг-людей начали занимать демоны.

А из демонов никудышные садовники.

— У каждого из нас своя роль, — сформулировал он свою мысль, — И каждый из нас играет её. Моя роль — всех бесить. И уж поверь, я делаю это мастерски. Еще никто не жаловался.

Он невесело усмехнулся.

— Когда ты говоришь, что ты трофей из покоренной страны, ты ведь, по сути, имеешь в виду то же самое. Ты демонстрируешь покорность не потому что это твоя натура, а лишь потому что этого ждут от той, кто вступила в брак под принуждением.

— А еще потому что если я не буду этого делать сама, у тебя есть все возможности добиться этого силой, — не сдержалась Линетта.

— Я не собираюсь этого делать, — заверил Ингвар.

Принцесса не ответила. Она не верила ему. Да и сам Ингвар бы на её месте не поверил. Люди любят врать. Особенно любят они врать, говоря, что никогда не сделают чего-то дурного. Люди любят казаться лучше, чем они есть, надевать красивую маску, — даже если их маска развеется дымом с ближайшим закатом.

— Прости меня, — неожиданно сказал он.

Судя по удивленному взгляду принцессы, не ожидала этого и она.

— Я не хотел пугать тебя. Не хотел, чтобы ты видела… мою темную сторону. И еще, ты мне, конечно, не поверишь, но ту девушку я действительно приглашал не для плотских утех.