Цена моих грез

Даша смотрела куда–то вперед невидящим взглядом. Словно бы в прошлое, которого уже нет. Словно бы в ошибки, которые уже совершены. А я выжимал из машины всех “лошадей”, матерился в голове и делал вид, что сейчас вся правда мира – в дороге.

Детский дом “спал”. В окнах почти не горел свет, ворота были закрыты, а сон тонкой паутиной опутал массивное здание, где жили искалеченные человечки – дети, слишком рано увидевшие уродливое лицо реальности.

Снежинка быстро выскочила из авто и, словно потеряв весь пыл и растратив все свои силы, медленно подошла к решетке, сжала железные прутья и прислонилась лбом к забору.

Какие мысли сейчас царствуют в ее голове? Что шепчут внутренние демоны?

Я не стал вклиниваться в ее тишину, просто встал так, чтобы видеть ее тонкую фигурку и достал из кармана пальто сигареты. Я не был зависим от этой дряни, но вот сегодня снова приспичило, и я купил пару пачек. Чем еще, кроме противных мыслей, заполнить голову, если не терпким дымом?

Дарья подошла ко мне через три выкуренные сигареты, посмотрела на мои пальцы, в которых я держал медленно тлеющую четвертую, и удивленно отметила:

– Я не знала, что ты куришь.

– Я курю, но очень редко, – ответил и, потушив недокуренную сигарету о стену урны, выбросил ее. И спросил, молясь всем богам, чтобы она не отвернулась от меня, не передумала: – Домой?

– Да, – кивнула она.

Потом внезапно взяла мои ладони и положила на свои горевшие от холода щеки и, немного поддавшись вперед, хрипло попросила:

– Согрей меня, пожалуйста. Мне так холодно. Будто бы умираю.

И это был самый горький поцелуй на свете. У него вкус ментола, обжигающих слез и первого снега, который пытается прикрыть белым покрывалом все наши ошибки.

Сегодня, наверное, мой личный день правды. День исповеди. Так вот, еще одна правда – я теперь не могу без нее существовать. Будто бы в тот миг, когда я увидел ее впервые, сука–судьба сшила наши с Дашей сердца хирургическими нитями, и теперь поздно разрывать эту связь – нити исчезли, стали частью плоти. Их не распутать.

ГЛАВА 27. ДАРЬЯ. РАЗВЕ ЧТО–ТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ, ЕСЛИ ВПЕРЕДИ ЧУДО?

Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

(с) Михаил Булгаков

У меня такое чувство, будто бы я впала в анабиоз. Дышу, сердце бьется, но сил на другое нет. Да, это слабость. Да, я слабая. Но что мне делать? Грызть землю не могла, потому грызла себя. Съедала себя вопросами, выковыривала раны, чтобы кровоточили, чтобы я поняла, что жива.

Я виновата. Я. Я неправильно поступала и поступаю. Но где тот правильный путь? Как мне его найти? Через сколько ошибок от меня он лежит?

Вопросы, одни чертовы вопросы и ни одного ответа.

Как же это больно – осознавать ошибку, знать ее исход, но не иметь возможности хоть как–то что–то исправить.

Я так боялась за Даню и Влада. Они маленькие и наивные, а мир – он злой, жестокий. Вдруг что–то случится? Но я быстро отметала эти мысли, сжигала их, запирала в карцере сознания.

Я держалась только из–за веры в Пашу. Раз он обещал – он выполнит. Он найдет, он мне поможет. Он уже что–то делал – сегодня весь день и сейчас, когда поддерживал меня. Снимал с меня пальто, помогал расстегнуть молнию сапог, переодевал в пижаму. И в его действиях столько нежности, что у меня опять слезы на глазах выступили.

Нежно до слез, да. И больно до Вселенной в зажмуренных глазах.

Мы с Левичем долго лежали в холодной сегодня постели, не в силах заснуть. Я сейчас ничего не хотела, кроме того, что невозможно. А то, что было возможно, мне было без надобности.

Звонок с незнакомого номера, раздавшийся внезапно в тишине спальни, заставил меня немного напрячься, но надежда, будто этого звонка и ждала – распрямила свои крылья, воспрянув из пепла и моих слез.

Паша, который резко напрягся, знаком показал, чтобы поставила на громкую связь. Нетерпеливо кивнув, подняла трубку и сделала так, как он хотел.

– Дарья? – раздалось на том конце провода.

Я задержала дыхание.

–– Я нашла вашего сына и его друга вечером у кафе и… – продолжал звонкий девичий голос. – И Дарья, вы меня слышите? Или я позвонила не по адресу?

И я сейчас только поняла, что сижу, сжимая в руках телефон и молчу, боясь прогнать произнесенные девушкой слова даже дыханием, потому поспешно сказала:

– Да, слышу! Я вам так благодарна, я… Я даже не знаю, как вас теперь отблагодарить. Я… Куда нам ехать? Господи, спасибо!..

И на большее я оказалась не способна – слезы, приносящие за собой облегчение, унимающие боль, потекли ручьем. Паша прижал меня к себе сильнее, мягко забрал из моих пальцев телефон и сам продолжил разговор с девушкой.

Уткнулась в его плечо, тем самым говоря “спасибо”. Бесконечное спасибо. Что бы я без него делала? Как бы жила и дышала?..

– Отлично. У вас подъезд со двора или с улицы, Александра? Понял. Я вам перезвоню, как окажемся на месте. Мы с Дашей еще раз благодарим за помощь. До встречи.